**30 мая.** Сегодня мне рассказали историю, от которой кровь стынет в жилах. Давняя знакомая, Людмила Ивановна, поделилась случаем из жизни одного семейства в нашем захолустном Торжке — городке, где слухи разносятся быстрее, чем пожарные машины с мигалками.
Жили тут супруги — Анна и Геннадий. Она — детский врач, добрая до кончиков пальцев, он — хирург, на которого вся больница молилась. Вроде всё было ладно: двое ребятишек, квартира у реки, уважение в городе. Но беда, как водится, подкралась оттуда, откуда не ждали.
Геннадий запал на молоденькую медсестру из своего же отделения — Вероничку. Та — прыткая, с глазами, как у лисы, и характером не сахар. Дежурства вместе, ночные смены бок о бок — и вот уже голова у мужика закружилась. Метаться стал, как заяц между берёз, а в итоге всё выплыло наружу — благо, в больнице языки острые. Анна выгнала его в тот же вечер, сунув в руки чемодан: «Раз выбрал — живи с этим».
Ушёл. Поселился у любовницы. А та — хитрая, как купчиха на ярмарке, — быстро подсуетилась: забеременела. Да не просто так, а двойней. Анна же не выдержала — уволилась из больницы, перешла в поликлинику подальше от пересудов. Лечила чужих детей и зализывала свои раны.
Но судьба оказалась злее любой бабки-сплетницы. Роды у Вероники пошли наперекосяк — не спасли. А двое крох, Артёмка и Алёнка, остались на руках у Геннадия. Мужик сломался. Три дня не спал, глаза впали, как у покойника. Ни родни, ни помощи — один с двумя младенцами на руках.
На пятые сутки приполз к Анне. Стоял в подъезде, трясся, слёзы ручьём. Когда она дверь открыла, он рухнул на колени:
— Прости, дурака. Спаси… их…
Молчала. Минуту, две. Потом шагнула назад — впустила. И его, и чужих детей. И всю ту боль, что он ей принёс.
Теперь живут вместе. Она — снова мать, хоть и приёмная. Он — будто в десять лет постарел, ходит, как приговорённый. Счастье ли это? Не знаю. Но одно ясно: её поступок — не слабость, а сила. Уметь простить — это и есть настоящая мудрость.
**Вывод:** Жизнь, как река — крутит, вертит, но всё равно приводит к тому, что заслужил.
