Красивая Ольга Смирнова собиралась замуж. В университете все были уверены, что именно она первой выйдет замуж из их группы.
Но избранником девушки оказался их преподаватель — профессор филологии, доктор наук, давно и прочно женатый. Но кого и когда это останавливало?
Хорошо еще, что разница в возрасте всего лет тридцать — вполне допустимо!
«Начиталась всякой ерунды в интернете!» — негодовала бабушка Ольги. «Ишь, что удумала — он же старше твоего отца!»
«Ну и что?» — упрямилась внучка, которой льстило внимание пожилого профессора. «Сейчас так модно!»
«Вот именно, что модно! Еще на лбу себе тату сделай — тоже модно! Крупными буквами: “Дура” — тебе пойдет!»
«И сделаю!» — смеялась Ольга. «Как раз к свадьбе!»
«И правда говорят: все — божья роса! Вот оно — потерянное поколение! — с горечью думала Антонина Васильевна, глядя на крутящуюся перед зеркалом внучку. — Ничего святого!»
«Ты же у него дома бывала! Чай пила! — пыталась достучаться до совести девушки бабушка. — С женой его познакомилась! Не стыдно?»
«С чего это мне должно быть стыдно? Я разве виновата, что он влюбился? А ходила потому, что так принято — помогать студентам с дипломом!»
«Правильно: помогла с дипломом и иди с Богом! А ты прыгнула к ним в по…стель! В супружескую, между прочим!»
«Ты просто душная, баба Тоня! — отрезала Ольга. — И старомодная, как нафталин! А сейчас — время новых веяний!»
«Спать с женатым — это, по-твоему, новое веяние? Разочарую тебя: называется это совсем иначе! — повысила голос Антонина Васильевна. — И не говори, что любишь его — ни за что не поверю!»
Ольга фыркнула и ушла в свою комнату: завтра влюбленный профессор звал ее на юбилей коллеги.
Это был их первый выход в свет как пары — надо же когда-то начинать!
Они уже жили вместе в съемной квартире: профессор ушел от жены и подал на развод. Сегодня Ольга приехала за нарядом для торжества.
На следующий день в кафе профессура и доценты слегка опешили, увидев красавицу Ольгу рядом с лысеющим Виктором Петровичем.
Особенно их жены — все они дружили с его первой супругой, Натальей.
Принаряженные дамы переглядывались: «Ну надо же! Ай да Витька! Может, дочь?»
Но Ольга вела себя однозначно: многозначительно улыбалась и клала руку Виктору Петровичу на бедро — для дочери слишком смело!
А профессор ничего не замечал — он был счастлив! Виктор Петрович совсем потерял голову от любви!
Это называется «бес в ребро»: понимаешь, что неправ, что так не делают, что это нечестно. Но все происходит будто против твоей воли — словно под гипнозом!
Начались танцы, и он не отходил от Ольги. Полумрак зала, ненавязчивая музыка из прошлого, рядом — юное, беззаботное создание…
Потом Ольгу на медленный танец пригласил сын юбиляра. И пока Виктор Петрович наблюдал за ними — слишком уж близко они танцевали! — к нему подошел коллега и прямо спросил:
«И что ты с ней будешь делать? Чем она у тебя занимается? Учит жизнь и чтит традиции?»
«В каком смысле?» — удивился профессор, ожидавший восторгов, а не такого поворота.
«В прямом! Она же ту…пая — глаза как у коровы. И ради этого ты бросил свою Наташку?»
«Завидует! — пронеслось в голове у Виктора Петровича. — Естественно, у них жены давно не ягодки. А у меня — спелый персик!»
Стало ясно: друзья новую пассию не одобряют.
«Ну и … с вами! — решил Виктор. — Мне даже лучше — у меня теперь такая личная жизнь!»
Музыка сменилась на быструю, и Ольга с кавалером запрыгали. Короткая юбка взметнулась, и стало казаться, что под ней ничего нет…
Женская часть гостей заволновалась: «Как это понимать?»
Виктор Петрович понял — пора уходить, пока не начали бить.
Он уволок упрямую Ольгу — «Я еще хочу танцевать!» — и вывел за руку: дома дотанцуешь!
И тогда его впервые посетила мысль: а не поторопился ли он? Может, не стоило сразу рубить с плеча с разводом?
Наташка так бы никогда не сделала, хотя в молодости была ничуть не хуже.
Но честный муж уже все рассказал жене: «Полюбил, ухожу, прости! Все оставляю тебе!»
А она, умная и тактичная, отпустила его без скандала.
Но хохочущая Ольга вывела его из раздумий: вот оно, его счастье! И она вовсе не глупая! А у коров, кстати, очень красивые глаза!
Дни шли своим чередом. Виктор Петрович работал, а Ольга, окончив учебу и пока не найдя себя, ждала его дома: «Мы же можем себе это позволить, котик?»
При слове «котик» профессор морщился, но молчал — вдруг уйдет?
Теперь у него была другая жизнь: отсидевшаяся дома Ольга требовала активности!
А Виктору Петровичу, перевалившему за пятьдесят, хотелось лишь прилечь на диван — впереди была жаркая ночь, где надо было «соответствовать».
Но вместо отдыха — кафе (Ольга не готовила), вечерние прогулки и даже каток: «Котик, я тебя научу!»
Живот мешал шнуровать коньки, появлялась одышка…
И в голове профессора крутилась мысль: «Как бы не сдо…хнуть раньше времени. И как там Наташка?»
Он стал все чаще думать о брошенной жене — приближался день развода.
Наталья и дети с ним не общались — приняли ее сторону. Сначала его это не волновало: «У них своя жизнь, у меня — своя».
До развода оставалось два дня, когда Виктор Петрович не нашел Ольгу дома.
Все как в стишке: «Проснулся — нет моей кисы, ни вещей, ни записки».
Потом пришло СМС: «Ушла к Андрею — прости!»
Андрей — тот самый сын коллеги, с которым Ольга так лихо танцевала: тридцатилетний перспективный айтишник…
Профессора выкинули за ненадобностью.
Ошеломленный, он сел в пролежанное на диване место: такого поворота не ожидал.
Бумеранг вернулся. Справедливость восторжествовала.
Минуту он тупо смотрел в стену. Единственная мыс
