17марта, Москва
Сегодня я снова задумалась о том, как странно складывается моя жизнь. Я, Вероника Кузьминична, всегда считала себя кошкой. Хотя на деле я обычная средних размеров собака с мощной челюстью, от которой даже зубастый крокодил позавидовал бы. Но зависть меня не тревожит, ведь я всегда была добра и никому не мешала.
Моя любовь к кошкам возникла не сразу. Примерно через полтора месяца после моего появления в мире я впервые увидела мир сквозь лужу, залитую весенним дождём. Я тогда была крошечным безымянным щенком, ещё не зная, как назвать себя. Я громко вопила, жалуясь судьбе, но меня услышал лишь один кот Барс, который прогуливался по двору нашего дома на Тверской. Он подполз к краю лужи, обвил меня хвостом и внимательно разглядел моё крохотное, дрожащее мяу.
Внезапно Барс заметил, что у меня на передней лапке такой же белый пятнышко, как и у него. Я усмехнулась про себя: «Откуда же у меня такие следы? Может, я от Мурки, той соседки, что гуляет с Лялей? Или от Матри, той, что сидит на чердаке?».
Когда я, как только успокоилась, заметила рядом теплое существо, меня охватил страх, что оно уйдёт. Я бросилась к нему, но споткнулась и вновь упала в лужу, издавая жалобный скулёж. Барс фыркнул, но уже не сомневался я его родная дочь! Его собственные лапы тоже когдато путались.
Кот подошёл, обошёл лужу, наклонился и, тяжело вздохнув, ухватил меня за загривок. Отец не мог отказаться от своего долга даже если меня бросила мать, я не позволю себе бросить его. Я ощутила, как меня поднимает над водой, и вдруг поняла, что теперь я под надёжной защитой. Я успокоилась, закрыла глаза и даже уснула, пока Барс нес меня в свой дом.
Когда хозяин Барса Фёдор, увидел меня в воротах, он воскликнул: «Гриша, посмотри! Кот принёс собаку! И то ещё упорную, толстокожую! Отличная охранница будет!» Я же, Вероника, никогда не желала охранять коголибо. Я же настоящая кошка, дочь Барса а не охрана.
С того дня я всё время следила за чистотой, ловила мышей и птиц, пыталась взобраться на забор, но моя тяжёлая попа не давала мне подняться. За два года я выросла, превзошла даже отцакота, и часто пыталась броситься в драку с чужими котами. Барс всегда отгонял меня: «С чужаками справлюсь сам, негоже красивой кошке портить шубу». Я же пыталась доказать, что всё же собака, но он упорно отрицал это, боясь признать, что я не его дочь.
Однажды Барс не вернулся домой к ночи. Такое никогда не случалось! Я ждала его, заглядывала за забор, высовывала нос в щёлку, надеясь уловить его аромат. Ничего не получалось мои когти скользили по гладкой поверхности, а нос не чувствовал ни малейшего запаха отца. Моё сердце колотилось в груди, словно бешеный барабан.
Я бросилась за ним, как стрела, через ограду, следуя за внутренним предчувствием. Прямо там, на влажной земле, где недавно высохла лужа, я нашла его израненного, обессиленного.
«Папа», прорычала я, всхлипывая. Я подошла к нему так осторожно, как будто в моих зубах могла бы пострадать даже самая лёгкая бабочка. Я уловила два запаха его родный запах и запах травы, которые запомню навсегда.
Хозяева быстро обернули его в плед, запустили машину и помчались в клинику «Светлая звезда» в Подмосковье, где лучшим ветеринаром был доктор Петрович, получавший зарплату в 50000рублей в месяц. Я, Вероника, бежала за ними, пока машина исчезала из виду.
Там я упала и долго стояла, ожидая. Я боялась, что Барс никогда не вернётся. Люди привезли его без шевели, а я, дрожа, обнюхала их машину, а потом заплакала, тихо, почти беззвучно. Три дня я почти не ела, лишь глотала воду, а в душе росла ярость: «За что чужие псы разорвали моего отца? Их запах я бы запомнила навсегда».
С течением времени я начала есть, но всё равно часто поглядывала через забор, ждя шанса. Я знала, что когда откроются ворота, придёт возможность сбежать. Через две недели дверь действительно открылась, хозяева уехали, а я бросилась наружу.
Я обошла всю деревню, пока не нашла двух крысолововпсов, отдыхающих у дороги, доедая чужого гуся. Я присела, вспоминая обучение Барса: «На охоте главное тишина, ждать правильный момент, затем резкий бросок».
Я, Вероника Кузьминична, всё ещё считаю себя настоящей кошкой. Я кралась, почти не издавая звуков, подбираясь ближе, скрывая свой рычащий гнев. Затем, как меня учил отец, я прыгнула, разрывая кости, разлетающуюся шерсть, в яростной схватке. Псы криками вопили, но у них не было шанса я победила, лишь лишь лишь
Внезапно меня схватили руки хозяйки, а хозяин прогнал остальных псов.
«Вероника, успокойся Это они укусили Барса? Ты ведь им задала крепко! Мы почти мимо проехали, но Барс тебя увидел, и теперь пришёл на помощь», говорили они.
Я услышала своё имя и, как два года назад, подскочила к машине. Барс, теперь уже в швах и бинтах, выглядел строго. Он отряхнул с меня слюну, рыча:
«Что ты сошла с ума, дерёшься с ними? Не могла меня дождаться?»
Затем, гордо добавив, он сказал:
«Моя мать никому не известна А теперь все узнают, кто такая Кузьминичнадочь! Самая лучшая кошка на свете!»
Я осторожно понюхала шов на спине Барса, сожалев, что меня так рано остановили. Но Барс был прав я всё-таки кошка, и как кошка умею терпеливо ждать.
Сейчас, просыпаясь от лёгкого шуршания ветра, я вновь облизываю своего отца, чувствуя, как внутри меня снова кипит смесь гордости, любви и нескончаемой надежды.
Вероника Кузьминична.
