23мая, 2025год.
Сегодня я вновь задумалась о том, как странно складывается моя жизнь. Я, Вероника Кузьминична, всегда считала себя кошкой, хотя по наружности меня называют «самой настоящей собакой». Среднего роста, крепкого телосложения, с зубами, от которых даже крокодил позавидовал. И всё же в моём сердце всегда живет доброта, а зависть чужим удачам лишь усиливает её.
Любовь к кошкам во мне проснулась не сразу, а спустя полтора месяца после моего появления на свет. Я тогда была безымянным щенком, рычавшим в луже, которую превратил в грязный лужок весенний дождь. Я вопила, жалуясь на свою «судьбинушку», но мир меня не слышал услышал лишь кот Кузьма. Он подошёл к краю лужи, свернул лапки к себе, обвил меня пушистым хвостом и стал наблюдать за этим жалобным криком.
Кот заметил белый пятно на моей передней лапе такое же, как у него. В голове промелькнула мысль: «Что ли, моя?». Я задумалась, откуда же могла появиться такая дочь. Было бы нелепо, если бы она родилась от Мурки или от Ляльки, ведь и с Матреной я сидел на сарае. Мать? Почему бросила меня в лужу? Но в тот же миг я ощутила тёплое присутствие, и, испугавшись, что оно исчезнет, бросилась к нему. Лапы перепутались, я вновь упала в воду, а кот, усмехнувшись, признал меня своей дочерью. «Только так», пробормотал он, «я ведь сам когдато спотыкался».
Кузьма встал, осторожно прошёл по лужи, наклонился и, тяжело вдохнув, схватил меня за загривок. Отецкоторыйнехочетбросатьтвоёдети, я понял. Он не оставит меня, даже если меня бросила мать. Я почувствовала, как меня обволакивает защита. Я успокоилась, расслабилась и даже уснула, пока кот отнёс меня в свой дом.
Когда хозяин Кузьмы, Фёдор, увидел меня в дворике, он воскликнул: «Фёдор, иди посмотри, наш кот собаку притащил! И хорошую, толстолапую! Охранница будет!» Но я, Вероника, ведь я вовсе не охранница. Я настоящая кошка, дочь Кузьмы, и охранять мне нечего.
Кузьма воспитал меня в чистоте, я охотилась на мышей, птиц, пыталась забраться на дерево и забор, но тяжёлая попа меня останавливала. За два года я выросла, превзойдя даже отцакота, и часто пыталась сразиться с чужими кошками и котами. Каждый раз Кузьма вмешивался: «С чужаками я справлюсь сам, негоже, если такой красивой кошечке шубку испортят!»
Он упорно отказывался признавать меня собакой, боясь признать, что я не его дочь. А если ктото говорил обратное, кот колотил его безжалостно.
И вот однажды Кузьма не вернулся домой к ночи. Такое никогда не случалось! Я ждала его, скользила по забору, пыталась уловить запах. На лице появилось тревожное сердце, а в душе горе. Хозяин, разъярённый, крикнул: «Да выпусти её! Она не даст спать, пока кот не вернётся!»
Я, как выпущенная стрела, бросилась за границу, прислушалась к себе. Внутри подсказало направление, и я побежала туда, где меня нашёл кот. Предчувствия меня не обманули: Кузьма лежал на влажной земле, где лишь недавно высохла лужа. Он был изодран, обессилён.
«Папа», рыдала я, приближаясь к нему, умоляя судьбу спасать его. Я чувствовала каждый запах от его шерсти два разных, которые запомню навсегда.
Хозяева быстро завернули кота в плед, завезли машину и, как ветром, уехали в соседний район к лучшему ветеринару в Москве, заплатив за лечение тысячу рублей. Я бросалась за ними, пока машина не исчезла из виду, затем упала и осталась ждать.
Люди приехали без кота. Я обнюхала машину, пахнущую лекарствами, и заплакала. Три дня я почти не ела, только пила, а в душе росла жгучая ненависть: за то, что чужие псы разорвали моего отца. Я не могла найти себе места, но всётаки начала есть и глядела за забор всё чаще.
Я продолжала ждать, когда появится шанс побега. Через две недели ворота открылись, хозяева уехали, и я вырвалась из двора. Бродя по деревне, я учуяла чужой запах гдето рядом два пса доедали чужого гуся. Я присела, вспомнив урок Кузьмы: на охоте главное тишина, выждать момент, потом быстрый бросок.
Я, Вероника Кузьминична, всё ещё считаю себя настоящей кошкой. Я кралась тихо, почти не рыча, пока не настал решительный момент. Я бросилась, кости треснули, шерсть летела, а я раздирала их зубами и когтями, словно разъярённая кошка. Псы визжали, но у них не было шанса, как и в ту ночь у Кузьмы. Я победила, но резкий рывок за ошейником отбросил меня назад.
Тогда меня обняла хозяйка. Хозяин прогнал измотанных псов. Ника, успокойся сказали они, они же кусали Кузьму? Ты им задала! Мы почти проехали, а Кузя увидел тебя, а теперь ты в машине
Из машины на меня посмотрел Кузя. Что ты удивляешься? Мы оставили его в стационаре, зашивали, ставили капельницы, лечение. Мы говорили тебе, но ты, маленькая собачка, плакала и не слышала. произнёс он.
Я заголосила, как два года назад, и побежала к машине. Кузьма, строгий, отряхивая со своей лапы слюну радостной Ники, ворчал: Ты с ума сошла, дерёшься с ними одна? Меня не могла дождаться? а потом, гордо: Мою мать не видел никто… Теперь все узнают, кто такая Кузкина дочь! Самая лучшая кошка на свете!
Я понюхала шов на спине Кузи, жалела, что меня остановили так рано. Но кот был прав: я всё ещё кошка, а кошка умеет терпеливо ждать. Пока я, дрожа от переполняющих чувств, вновь облизываю своего любимого папу, чувствуя, как в моём сердце вновь заживает свет.
