Сообщение, перевернувшее жизнь…
Надежда уехала в командировку в Нижний Новгород, оставив в родной Казани своего жениха Дмитрия. Закончив дела раньше срока, она решила вернуться домой без предупреждения, чтобы устроить сюрприз. Дмитрий никогда не давал поводов для ревности, но пока поезд нес её обратно, в голове крутились тревожные мысли: вдруг она застанет его с другой? Она отгоняла глупые фантазии, но сердце бешено колотилось. Надежда мечтала о его удивлённой улыбке, но сюрприз пришлось отложить. Едва включив телефон на вокзале, она получила сообщение, от которого похолодела.
Надежда прижалась лбом к холодному окну такси, пытаясь успокоиться. Почему её мозг рисует сцены из дешёвых телешоу? Их жизнь с Дмитрием была спокойной, почти рутинной, и, возможно, поэтому она сама придумывала драму. В салоне пахло дешёвым одеколоном, напоминавшим ей деда. Водитель, мужчина лет шестидесяти с седыми висками и морщинистым лицом, почесывал ухо — точь-в-точь как её дед, когда уставал. Он резко тормозил на светофорах, и Надежда невольно вцепилась в ручку двери.
«Девушка, как зовут?» — спросил водитель. «Надежда», — ответила она. «А я Александр. Надюша, поезд ваш когда? Можно заправиться?» Поезд был через три часа, и она кивнула: «Ещё рано, я всегда приезжаю заранее». Александр усмехнулся: «Женщины! Моя жена тоже: «Давай за два часа, вдруг очередь!»» Надежда пожала плечами — она действительно ненавидела опаздывать. «Между прочим, Надежда Сергеевна», — добавила она, чтобы перевести разговор. «Серьёзно? У меня внучку Надей зовут. И мать мою», — оживился Александр.
Он начал рассказывать о своей жизни, и Надежда слушала, поражённая. Александр рос в бедной семье, с юности работал, образования не получил, здоровье подводило, а кредит за квартиру висел тяжёлым грузом. Дети от первого брака с ним не общались, обидевшись, что он ушёл. Единственная радость — внучка, за которую он копил, мечтая, чтобы она вырвалась из нужды. Надежда вдруг подумала: а если бы этот человек был её дедом? Она, дочь успешного бизнесмена, вряд ли бы встретилась с Дмитрием — тот при знакомстве сразу спросил, кто её родители и где она училась.
«Ну как, понравился наш город?» — спросил Александр, подъезжая к вокзалу. «Да, очень», — улыбнулась Надежда. «А вы откуда?» Она назвала Казань. «О, далёко! Был там раз, на свадьбе племянника. По работе были?» — «Да, по работе». — «Приезжайте ещё! Вот, возьмите визитку, я таксист с опытом, старость — не радость, но езжу аккуратно!» Он протянул карточку, и Надежда, глядя на него, снова подумала: как похож на деда — интонациями, жестами. Будто где-то есть его двойник.
В поезде она, как в детстве, придумывала истории. Мечтала писать книги, но отец настоял на экономическом — чтобы взяла его бизнес. Жалела ли она? Наверное, нет. Её жизнь была чётко расписана, и это давало уверенность. Дмитрию она не сказала о возвращении, предвкушая его реакцию. Но всё изменилось, когда телефон заработал, и сообщение от матери всплыло на экране: «Папа в больнице. Инфаркт».
Надежда никогда не видела отца слабым. Он был крепким, как дуб. А теперь лежал на больничной койке, бледный, с проводами на груди. Мать вышла поговорить с врачом, и они остались вдвоём. «Как ты?» — спросила она, сдерживая дрожь в голосе. «Всё нормально, дочка», — тихо ответил он. Чтобы не расплакаться, она заговорила о командировке: «Город интересный, а таксист, представляешь, твой тёзка, Александр…» Отец вдруг перебил: «Я родился в том городе».
Надежда замерла. Отец никогда не рассказывал о детстве. «И зовут меня не Сергей», — добавил он, и эти слова повисли в воздухе, как завязка её выдуманных историй. Он продолжил: «Я молчал всю жизнь. Знает только твоя мама. Даже мои приёмные родители не в курсе. Мне было четыре года, когда всё случилось. Я родился в Нижнем, но моё настоящее имя — Артём. Александром звали моего старшего брата, он меня растил. Семья была бедная, отец пил, мать… не помню. Самое яркое — хлеб с вареньем».
Он рассказал, как мать оставила его одного в старом доме, пахнущем плесенью. Брат умолял её не уходить, но она исчезла. Испуганный, маленький Артём убежал, затерялся в толпе, сел в трамвай и оказался на окраине. Там его нашли, спросили имя. Почему он назвался Александром, не помнил. Родных не искали, или они не подали в розыск. В деревне его приютила старушка, кормившая блинами. Она стала его матерью. «Я ничего не помню, Надя, — закончил он. — Только брата. Хотел бы узнать, жив ли он».
Надежда слушала, не веря. А вдруг таксист Александр — тот самый брат? Она вспомнила его лицо, его рассказ о большой семье. «Ты не искал их?» — спросила она. «Зачем? Я их не помню. Только имя Надя крутится в голове — может, сестра была. Но это всё. Хочу, чтобы внуки меня знали. А их нет. И тебя замуж выдать надо. Пожалей старика, Надюша, знаю, сейчас не модно, но вы бы с Димой расписались».
Надежда вздохнула. Она не была против брака, но Дмитрий не предложил. «Выздоравливай, — сказала она. — Всё будет». Дома Дмитрий встретил её за компьютером, играя в онлайн-шутер. «Вот это неожиданность! Почему не предупредила?» — обрадовался он. Надежда, измученная, вдруг разрыдалась. Дмитрий обнял её, а она рассказала об отце, умолчав о тайне. И неожиданно выпалила: «Давай поженимся?»
Дмитрий отстранился, нахмурился: «Надя, у нас всё хорошо. Зачем усложнять? Это папа твой надумал, ты под впечатлением. Остынь». — «Ты не хочешь?» — её голос дрогнул. Она догадывалась, но услышать это было больно. «Мы же говорили, — мягко сказал он. — ХНадежда молча вышла из комнаты, поняв, что иногда правда бывает горькой, но именно она освобождает нас от иллюзий.
