Родня в гости: как моя доброта довела до драмы
Быть хорошим человеком — это, конечно, прекрасно. Вот только некоторые родственники воспринимают доброту как приглашение обосноваться у тебя на диване вместе с кошкой, детьми и бабушкиными соленьями.
Я всегда была тихоней. Конфликтов избегала, отказывать не умела и всеми силами старалась угодить. Особенно родне. Хотя половина из них — дальше третьего колена. Но у нас же как: «Родственник — не враг, хоть и не всегда подарок».
Живут они в деревне под Тулой. Как только заканчиваются огородные дела, вся ватага дружно собирается в столицу. И, словно по негласному договору, из года в год мой дом превращается в их «базу отдыха». У других-то они просто чайку попьют, а ночуют — у меня. Неизменно.
Я терпела. Молчала. Утешала себя: ну подумаешь, два-три дня. Потом снова своя жизнь, работа, спокойствие.
Но в этот раз меня просто огорошили.
В один прекрасный летний вечер родня объявилась ко мне… на всё лето.
— Мы тебе не помешаем? — весело рявкнул дядя Ваня, запихивая в коридор три огромных мешка и раскладушку.
— А огород? — попыталась я осторожно выяснить.
— Да ну его, этот огород! Мы к тебе — городской воздух подышать, отдохнуть от деревни. Да и твоим детям с нашими внуками веселее будет! — пояснила тётя Люба, даже не удосужившись разуться.
Прямо хоть табличку вешай: «Бесплатный семейный отель. Всё включено: еда, ночлег и нервные клетки в нагрузку».
Ладно бы недельку. Но целых три месяца!
А мы с мужем, между прочим, в Сочи собирались. Море, пляж, отдых. Всё уже оплатили. Чемоданы собраны.
Когда я осторожно намекнула, что мы скоро уезжаем и, возможно, им пора подумать о дороге домой, начался настоящий театр абсурда.
— Да ты жадная, Ольга! — возмутился дядя. — Только о себе и думаешь! Мы ещё и в москвариум не сходили, и на Красной площади не гуляли, а ты нас уже выставляешь! Могла бы и отпуск перенести — на сентябрь, например!
Тётя Люба фыркнула и громко хлопнула дверцей холодильника. Дети заныли. В воздухе повисло напряжение, словно перед взрывом шашки. Но я понимала: если сейчас не остановлю этот цирк, они у меня и Рождество встретят.
— Извините, но мы едем, — твёрдо сказала я. — Вы же взрослые люди, справитесь.
Сначала была гробовая тишина. Потом начался спектакль: шумное собирание вещей, демонстративное мытьё посуды, шёпот «за спиной». Уходя, прихватили полхолодильника.
— Вот это у тебя гостеприимство… — бросила тётя Люба, не глядя в мою сторону.
Дверь захлопнулась. И наступила… благословенная тишина. Такая редкая, такая вкусная. Я плюхнулась на диван, обняла подушку и впервые за месяц вздохнула полной грудью.
Да, мне неприятно. Я не хотела скандала. Не хотела никого обидеть. Но где та грань, когда моя доброта перестала быть добротой и превратилась в индульгенцию на беспредел?
Теперь я усвоила урок: помогать — можно. Принимать — можно. Но разрешать вытирать об себя ноги — ни за что.
