Я пришёл домой позже обычного, а моя жена Варвара уже волновалась, думая, что чтото случилось в пути. Сынок Саша весь дрожал: «Где папа? Где папа?»
Наконец, два яркожёлтых фары осветили двор Ивановых приехал Виктор.
Папа! Папа! закричал Саша, спрыгивая с печки, подпрыгивая на одной ноге, пытаясь надеть валенки и пальто одновременно.
Куда ты так мчишься, шальной? На улице стужа, а ночь уже в разгаре, иди к печи, отец скоро зайдёт, сказала Варвара, но Виктор всё ещё не появился в дверях.
Что он там? Пьянный какойто? недоумевала Варвара. Саша, сиди дома, я сама посмотрю.
Мам, я боюсь, запищал мальчишка.
Не бойся, ты же уже большой, отреклась мать, бросая на плечи Саше теплый фуфайку.
В тот момент дверь в избу отворилась, и в комнату впорхнули клубы пара; из них ввалился Виктор, но не один. У порога стояла молодая девушка лет семнадцати, закутанная в шаль, в коротком коричневом пальто с чёрным воротником, огромные серые глаза и светлые кудри на лбу.
Заходи, Евдокия, позвала Варвара, Саша, помоги гостье раздеться.
Не понимая, что происходит, Варвара помогла девушке снять пальто. Евдокия, явно беременная, тяжело опиралась на стол, её руки дрожали, как у курицы в холоде.
Саша выглядывал из печи, боясь.
Где мой сын? Николай, иди сюда крикнул Виктор, схватив Сашу с печи и бросив его к потолку. Мать, пока приготовь еду, а то будем голодать.
Поздний вечер, Саша уже спал, а я слышал, как Виктор бормотал чтото под нос, а Варвара тихо возмущалась, пока гостья всхлипывала.
Утром вся деревня знала, что Виктор Остапов привёз свою младшую беременную сестру.
Мужик бросил, родителей у неё уже нет, куда же её деть, пересказывала Варвара под коровником своим подругам.
Ты же говорила, что ты сирота, а тут у тебя сестра? удивлялась одна.
Если нет родителей, то ктото всё равно не сирота, отвечала Варвара. Сестра была в детском доме, откуда я её и привезла.
Через несколько дней Евдокия, тётка Саши, собралась родить. Виктор отвёз её в районную больницу, а спустя время у Саши появилась младшая сестрёнка маленькая Маня. Евдокия больше не возвращалась.
Она умерла, коротко сказала мать Саши, отгоняя его от ног.
Маня была крохотной, красноватой куклой. Саша увидел её у соседки Светки, где стояла кукла Антошка, и сказал, что теперь у него своя кукла, живой ребёнок.
Не знаю, Виктор, что ты хочешь, но мне её здесь не надо, сказал я, когда Виктор предлагал чтото сделать.
Что ты, мама? Что ты? возмущался Саша. Это живой ребёнок, кровь!
Я дала тебе слово, отвечала Варвара. Делай, что хочешь.
Как же так, возмущался Саша, отправить её в детский дом или в прорубь?
Мне всё равно, пробурчала мать.
Не отдавайте Маню в детдом и не бросайте в прорубь! закричал Саша. Мама, оставь её, я сам за неё буду отвечать!
Мать лишь махнула рукой, а Саша, схватившись за её юбку, продолжал молить оставить маленькую сестрёнку. Виктор молча сидел, опустив голову.
Делайте, что хотите, пробурчал я, меня всё равно это не касается.
Варвара развернулась и вышла в тёмный двор. Саша подошёл к спящей Мане, укутанной в простую простыню, и шепчет ей ласковые слова, называя её солнышком и деткой.
Саша плохо спал, всё думал, что мать бросит его ребёнка, но он держал Маню в руках и говорил ей: «Спи, маленькая, я тебя не отдам».
Мать рычала, пытаясь оттолкнуть его, но Саша стоял, не отводя глаз от дочери.
Ну что, помощник, крикнула она, не отдам.
Я всё время думала, а потом привыкла к этой девчонке, не отдам никому, отвечала Варвара, планируя нанять няню, когда Саше исполнится школьный возраст.
Так мы жили. Виктор работал водителем, Варвара доила коров, а Саша с Манькой росли.
Саша бросил школу, бросился к своей дочери, схватив её за тоненькие ножки. Соседи все звали её «детка».
Саша пошёл в армию, а Манька часто плакала, когда он уходил.
Он её вырастил, как собственного ребёнка, говорили старушки. Варя строгая, а Виктор молчаливый, но дети у них совсем другие.
Через месяц после службы Саша стал водителем, привёз Маньку домой, и она одобрила его как будущего мужа.
Саша женился, Манька подросла и стала красавицей. Она уехала учиться в город, а по возвращении сразу же навещала брата.
Маня поняла, что она племянница отца и матери, и её никогда не скрывали, любили обоих одинаково, без тяжёлых воспоминаний.
Она окончила медицинский институт, вернулась в деревню врачом, вышла замуж и родила детей.
Старики уже ушли, пришло время Виктору уйти, Варвара уже отдала себя полностью. Маня забрала мать к себе, хотя та сначала сопротивлялась.
Однажды ночью, когда Маня спала, услышала голос: «Мама, ты меня слышишь?»
Что ты, мамочка? Пить хочешь? Болит? спросила Варвара.
Садись, детка, попросила Маня.
Прости меня, прошептала мать. Я не хотела сдавать тебя в приёмный детдом…
Мамочка, ты же знаешь, что я твоя дочь, а не чужая, отвечала Маня. Я тебя прощаю, не держу обиду.
Ты же не племянница, а дочь отца, уточнила Варвара.
Так и есть, деточка, кивнула она. Кто-нибудь из наших родственников, тёти, дяди, братья и сёстры, всё это благодаря тебе.
Ты дала мне жизнь, родная, сказал я, глядя на Маньку. Ты мой свет, моя опора.
Варвара улыбнулась, её глаза потускнели, и она тихо ушла, оставив нас с миром и теплом в сердце.
Так закончилась наша история, полная тяжких испытаний, но и бесконечной любви родного края.
