Он вернулся домой на рассвете. На губах — привкус прошлого.
Анатолий переступил порог едва светлеющего утра. Его не было всю ночь. В прихожей его встретила Лариса — бледная, с красными от слез глазами, в растрепанном халате, босиком.
— Почему не позвонил? — голос её дрожал, как первый ледок на пруду.
— Не смог… Прости, — пробормотал он, отводя взгляд. Прошел на кухню, привычным движением поставил турку, насыпал молотый кофе, налил воду.
Он не знал, с чего начать. Что сказать? Как объяснить, что одна ночь перевернула его изнутри? Поймёт ли Лариса? Поверит ли?
Она села напротив, молча, без упрёков. Просто ждала.
Анатолий достал из кармана аккуратно сложенный клочок бумаги, развернул. Всего один взгляд жены — и она поняла. Имя. Всего одно слово: «Света». И всё встало на свои места.
Три года назад. Обычная пятница.
Рабочая неделя закончилась, Анатолий Сергеевич, начальник отдела в строительной фирме, с облегчением захлопнул офисную дверь. На улице пахло весной и чем-то безнадёжно знакомым. Он мечтал о спокойном ужине, о детском смехе, о планах на дачу с любимой женой Ларисой. Всё было, как всегда. Пока не бросил случайный взгляд.
И увидел её.
Пятнадцать лет без единой встречи — и он узнал её сразу. Света. Первая любовь. Та, от которой когда-то сводило живот, путались мысли и сохло во рту.
Вспомнилось: девятый класс, её русые волосы, сдержанные улыбки, украдкой брошенные взгляды. Первое признание. Два года школьной романтики, поцелуй на выпускном, обещание «навсегда»… А потом — холодные слова: «Я выхожу замуж. Наше детство кончилось».
Он мучился, но жизнь шла дальше. Появилась Лариса. Надёжная, спокойная. С ней он построил дом, вырастил детей, оброс привычками и котировками в Сбербанке.
Но та встреча… Они стояли лицом к лицу на Тверской. Света что-то говорила про конференцию, про субботу в их родном городе. Он кивал, но слышал не слова — а стук собственного сердца.
В кафе всё перепуталось — прошлое и настоящее. Света — уверенная, красивая, замужняя. Детей пока нет, но «ещё всё впереди». Она смеялась, дотрагивалась до его руки — и он забывал, кто он, где он и почему не позвонил жене.
Потом был номер в гостинице. Шампанское. Смешанные чувства. В ту ночь он снова стал тем мальчишкой, который писал ей записки на уроках. Он целовал её волосы, говорил то, что не успел тогда. А Света шептала: «Я всегда помнила тебя».
Но утро наступило, как приговор. На вокзале она плакала, он молчал. В поезде она сунула ему записку — смятый клочок бумаги. И исчезла.
Анатолий вернулся домой. Под утро. Виноватый, растерянный. Дети вышли из комнат — напуганные, притихшие. Он даже не нашёл слов. Только прошептал:
— Простите…
На кухне стояла тишина. Лариса сидела напротив, молча, будто слушала собственные мысли. Он достал записку. Она увидела имя. Голос её сорвался:
— Ну что, Толик? Хочешь вернуться туда? В школьные годы?
Он вспомнил, как однажды рассказывал ей про первую любовь, лёжа с ней на даче под звёздами. Она тогда посмеялась, но запомнила всё.
Он подошёл к окну, долго смотрел на улицу. Потом аккуратно разорвал бумажку с номером и выбросил. Обнял жену, прошептал:
— Прости. Больше никогда. Клянусь.
Она не оттолкнула его, но и не прижалась.
— Всё, Толя. Детство кончилось. Разбирайся со своими чувствами сам. Я со своими справлюсь.
Прошёл месяц. Они жили рядом, но не вместе. Он спал на диване. В доме висела тяжёлая тишина. Дети перешёптывались, будто в доме горе. А оно и было — только не смерть, а потерянное доверие.
Но однажды утром Лариса поставила перед ним чашку чая. И в этот момент что-то изменилось. Без слов. Без объяснений. Просто вернулось.
Она помогла ему пережить стыд. Вернула его из прошлого в настоящее. В семью.
Со Светой он больше не виделся. И не хотел. Воспоминания приходили тихо, с лёгкой грустью, но без боли. Всё прошло. Остался лишь осадок. Лёгкий, горький. Как вчерашний кофе, выпитый в одиночестве.
