Свекровь против швабры и сковородки: когда-то нас прогнала, а теперь зовёт назад — но с условиями
Пять лет назад я вышла замуж за Дмитрия. Это было осознанное, взрослое решение, принятое по любви, с твёрдой уверенностью, что мы преодолеем любые преграды. Но ещё до свадьбы, когда мы пришли сообщить о своих планах его матери, её реакция обрушилась на нас, как ведро ледяной воды:
— Не рассчитывайте на мою помощь! И жить со мной не будете! Я привыкла быть хозяйкой в своём доме и не намерена никому уступать!
Мы с Димой переглянулись. Особенно удивилась я. Ведь ещё во время его учёбы, по настоянию этой самой матери, он съехал с её квартиры на съёмную. Мол, так удобнее. На той съёмной мы и остались после свадьбы, копя на своё жильё.
У свекрови тем временем была большая трёхкомнатная в центре Нижнего Новгорода. Досталась ей от родителей — отец умер рано, а мать доживала с ней до глубоких лет. Свекровь развелась, когда Диме было лет шесть. В браке продержались всего пять лет. И, как она сама мне призналась позже:
— Я не рождена для тряпок и кастрюль! Терпеть не могу уборку, готовку, стирку. Я не прислуга — я личность! Я должна жить для себя!
После развода она вернулась в родительский дом, где всю работу тянула её мать. Бабушка Димы варила, мыла, убирала, заботилась и о внуке, и о дочери, потому что та, мол, «строила карьеру» и «много работала». Даже когда бабушка состарилась и заболела, заботы так и не перешли к свекрови. Она не уступала — ни в чём.
Потом умер отец Димы. Они поддерживали отношения. Квартира отца по завещанию досталась моему мужу и его мачехе. Та оказалась разумной — согласилась продать свою долю, и мы выкупили её. Переехали, обжились, родили дочку. И тут началось…
Когда Алисе не было и года, Дима на улице поскользнулся и сломал ногу. Перелом оказался сложным. Его уволили, деньги таяли. Я не могла выйти на работу — ребёнок, муж на костылях, выплаты по ипотеке, долг мачехе. Мы экономили на всём. И тогда Дима, скрепя сердце, позвонил матери:
— Мам, может, переедем к тебе на время? Полгода. Свою квартиру сдадим, хоть немного подкопим…
Ответ прозвучал мгновенно и сухо:
— Ни в коем случае! У меня Люда живёт! Она помогает по хозяйству, всё делает, а вы только мешать будете!
Люда — её двоюродная сестра, немолодая, одинокая, без детей. Раньше жила в селе, но дом её сгорел. Свекровь «великодушно» приютила её… чтобы та мыла, готовила и убирала. Люда превратилась в бесплатную прислугу. А свекровь и не стеснялась:
— Живёшь за мой счёт — иди работай! Небось, руки-то не отсохли?
Мне было жаль Люду. Она выглядела затравленной, измученной, но молчала. А потом… исчезла. Через полгода Дима сообщил:
— Представляешь, Люда сбежала! Нашла мужчину с квартирой — и укатила, даже не попрощалась.
Мы порадовались за неё. Добрая, тихая женщина, заслуживающая уважения, а не криков и рабского труда. Но теперь свекровь осталась одна. Кто же теперь будет мыть её посуду и вытирать пыль?
И вдруг — звонок. Она сама!
— Ладно, переезжайте. Квартиру свою сдавайте. Но условие: Оля (то есть я) будет за всем следить! Уборка, готовка, стирка, глажка. Ну а что? Бесплатно же жить будете!
Когда Дима передал мне её слова, я просто фыркнула.
— И ты ей ответил, что ни за что? — спросила я.
— Конечно, — кивнул он. — Обиделась. Сказала, наймёт домработницу.
Пусть ищет. Мы оба работаем, я вышла из декрета, дочка в садике. У нас свой дом, своя свобода. Я не стану служанкой для женщины, которая всю жизнь бегала от ответственности, но с радостью сидела на шее у собственной матери.
Прошло пару дней, и она снова позвонила, наивно спросив: «Ну что, передумали?»
Нет, не передумали. А я подумала: скоро она выйдет на пенсию. Денег на домработницу не хватит. Интересно, кого она будет умолять тогда? Или, может, наконец возьмёт в руки тряпку, сковородку, веник — и научится жить, как взрослый человек?
Поживём — увидим.
