Всё чаще я замечаю: родство по крови ещё не значит, что в семье будет царить любовь. В нашей семье случилась история, о которой до сих пор больно вспоминать — как внук едва не выгнал родную бабушку из её же жилья. Но она оказалась хитрее всех и поступила так, что теперь одни кусают локти, а другие преклоняются перед её смекалкой.
Бабушку звали Полина Степановна. Ей было под восемьдесят, но духом она была крепче многих молодых. Прожила жизнь не зря — и детей вырастила, и на работе уважение заслужила. После кончины супруга осталась одна в просторной трёхкомнатной квартире в самом сердце Тулы. И вот на это-то жильё и позарился её родной внук — Дмитрий, брат моего мужа.
Дмитрий с женой и двумя детьми давно ютились у тёщи. Теснота, крики, ссоры через день. Покупать своё — не хотели: «зачем переплачивать, если есть бабушкина квартира?». А зачем спешить? «Старушка ведь не вечна». Вслух этого не говорили, но читалось в каждом взгляде, в каждой язвительной ухмылке Дмитрия и его жены Натальи.
Но у Полины Степановны были другие планы. Она ни на что не жаловалась, жила полной жизнью — и в театр ходила, и на выставки, и даже с соседом-вдовцом чаи распивала, что особенно злило Дмитрия. Он недоумевал: «В её годы — и так резвится?». Ждать смерти бабушки стало скучно. Тогда Дмитрий решил ускорить дело — предложил ей «по-доброму» переписать квартиру на него, а самой перебраться в дом престарелых. Уверял: «Там тебе и уход, и покой, а здесь ты нам только мешаешь».
Бабушка, услышав это, молча вышла, заперлась в комнате. А на следующий день уже была у нас — у меня и моего мужа. Мы давно догадывались о планах Дмитрия и раньше предлагали бабушке переехать к нам, а квартиру сдавать, чтобы копить на мечту — путешествие по Золотому кольцу. Полина Степановна сомневалась, но после слов внука — решилась сразу.
Мы помогли ей сдать квартиру — нашёлся хороший арендатор. Бабушка начала откладывать деньги. И тут Дмитрий взбесился: наорал по телефону, обвинил моего мужа в том, что «втёрся в доверие», и потребовал… часть дохода от аренды. Его жена Наталья стала заглядывать к нам чуть ли не каждый день — то с детьми, то одна. Притворно мило беседовала, осведомлялась о «здоровье дорогой бабушки». Но мы-то понимали — ждут, когда та отдаст концы, и квартира достанется им.
Но судьба распорядилась иначе.
Полина Степановна отправилась в путешествие по старинным русским городам. Глаза её светились, когда она присылала нам фотографии с берегов Волги, где любовалась куполами церквей. А вернувшись — не остановилась. Сказала: «Хочу ещё». Мы с мужем предложили продать её квартиру, купить малогабаритку на окраине, а оставшиеся деньги потратить на дорогу.
Она продала свою «трёшку» и взяла небольшую квартирку в новом районе. А на сэкономленные средства отправилась в Крым: гуляла по Ялте, загорала в Феодосии, а в Севастополе… встретила мужчину. Местного рыбака, вдовца. Познакомились на набережной, а через месяц… сыграли свадьбу. Да, звучит как сказка, но мы с мужем даже приехали на торжество. Скромное застолье у моря, шашлык, песни под гармонь. Было так душевно, что слеза наворачивалась.
А Дмитрий? Он снова объявился. Теперь требовал у бабушки… её новую квартиру. Мол, раз уехала к мужу, пусть отдаст «однушку». «У нас двое детей, а жить негде!» — вопил в трубку. До сих пор не пойму, как они все там поместиться собирались.
Бабушка лишь усмехнулась: «Если хотите, приезжайте в гости — у нас с Григорием Ивановичем веранда с видом на море».
Теперь мы часто звоним Полине Степановне. Она счастлива. Говорит, впервые почувствовала, что живёт для себя. Ничего не просит, но мы всегда рядом. И знаете, что самое страшное? Не то, что Дмитрий с женой ждали её смерти. А то, что они так и не увидели в ней человека. Только квадратные метры.
Так что вывод прост: не стены делают жизнь ценной, а душа и любовь. И если ставишь имущество выше родных — не удивляйся, когда останешься у разбитого корыта.
