**Ради любви**
*Запись из дневника*
— Девушка, простите, как пройти к улице Ленина? Кружу тут, как в лесу, никто не в курсе.
Передо мной стояла симпатичная девчонка с сердитыми глазками, но, кажется, моё растерянное лицо её размягчило.
— Да уж, оригинальный способ знакомства. Сразу видно — не местный.
— Меня Дмитрием зовут. А вас?
— Алевтина, — хмыкнула она и собралась уходить, но я не отставал.
— Честное слово, я не вру. Друг женится, а я тут впервые.
Девушка окинула меня взглядом: рубаха в мелкую клетку, просторные брюки (не эти модные «карандаши»), потрёпанная дорожная сумка. Видно — провинциал.
— Идите прямо до светофора, потом налево — и будет ваша улица.
— Спасибо. — Я расцвёл в улыбке. — Так всё же, как вас на самом деле зовут?
— А вас?
— Мать у меня поклонница Толстого, вот и назвала Дмитрием. Хорошо, что не Платоном, правда? — Рассмеялся.
Алевтина фыркнула. Я никогда не слышал, чтобы девушки так звонко смеялись — будто колокольчик.
— Моя, видимо, предпочитала Чехова, раз дала имя Анна.
— А со мной завтра на свадьбу сходите? Я тут ни души не знаю, — выпалил я, надеясь на чудо.
Она замялась.
— Экзамены… готовиться надо.
— Дайте телефон — и я отстану. А то как же я вас о времени предупрежу?
— Я разве согласилась? — удивилась она.
— Нет, но… Вы же студентка! Медик?
— Как узнали?!
— Мать говорила: самые добрые — это врачи и учителя. Не уйду, пока номер не дадите. Пойду следом, узнаю, где живёте. Завтра приду, встану под окнами, орать буду!
Скрипя сердцем, Анна продиктовала цифры.
*— Позвоню!* — крикнул я ей вслед.
…У меня никогда не было отца. Он погиб, когда мне было пять. Спасал ребёнка из горящего дома — вынес мальчишку, но сам не выбрался. Оказалось, пьяный сосед уснул с сигаретой. Мы с матерью остались вдвоём в нашем посёлке под Рязанью. После школы я пошёл в автомастерскую — денег на институт не было, а на бюджет не хватило баллов. Девчонки ко мне липли, но ни одна не зацепила по-настоящему.
Анна согласилась поехать со мной на свадьбу. Май стоял тёплый, черёмуха осыпалась, как снег. Когда она вышла во двор, у меня перехватило дыхание. После танцев провожал её, целовался у подъезда, болтал о своём посёлке — о реке, о туманах над водой, о том, как с отцом рыбачил…
— Приезжай, — упрашивал я. — У нас тут рай.
И она приехала. Даже соврала родителям, что к подруге. Отец, кажется, догадался, но сделал вид, что верит.
Мой дом её впечатлил — двухэтажный, крепкий, с печкой на случай отключения газа. Мать приняла её радушно. Мы гуляли до темноты, и я чувствовал — это та самая.
А потом… потом был тот роковой день. Я вёз машину клиенту, увидел, как пацан с моста свалился. Бросился спасать. На дне — бетонная плита с торчащей арматурой. Один из этих прутьев пронзил мне спину. Ребёнка я вытолкнул, а сам… очнулся в больнице с раздробленным позвонком.
— В Москву везти, — сказал врач. — Денег много.
Анна не сдалась. Умоляла отца, тот продал дачу. Операция прошла, но я гнал её прочь: *«Не любишь ты меня! Не мучайся!»* Она возвращалась. Взяла академ, училась делать уколы, массаж. Родители её уговаривали: *«Одумайся! Жить с калекой — не сахар!»*
Но она осталась. Через год я снова ходил. Мы поженились. Она стала врачом-травматологом — вдохновилась моей историей.
Теперь я знаю: если протянешь руку — мир ответит тем же. А ещё… всё безумное в этой жизни делается только ради любви.
