В заснеженных лесах Сибири, где ветер воет меж кедров, а ночь может длиться целую вечность, жила стая волков во главе с Кириллом и Надеждой. Этих двоих связывала не просто кровь, а история, о которой до сих пор шепчутся старые ели.
Кирилл когда-то был одиноким волком. Он потерял свою стаю после схода лавины и скитался без цели, избегая людей, охотников и даже сородичей. Его сердце напоминало израненную берёзу шрамы затянулись, но боль осталась.
Надежда появилась в лунную ночь худая, хромая, с оторванным ухом и взглядом, полным ярости но не страха. Сильная волчица, изгнанная из другой стаи за то, что бросила вызов вожаку, защищая своих щенков. Их она потеряла, но не гордость.
Кирилл не напал. Не убежал. Они просто смотрели друг на друга. И в этом ледяном молчании узнали себя два разбитых сердца, у которых хватило смелости продолжать биться.
С тех пор они охотились вместе. Спали спиной к спине. Учились доверять медленно, по-волчьи. Никаких «люблю», никаких ритуалов. Просто верность, которая не требовала доказательств.
Годы спустя у них появилась своя стая. Родились щенки. Они учили молодых не бояться ни снега, ни темноты. Кирилл выл долго и низко, будто гул в груди тайги. Надежда коротко и звонко, как лёгкий морозный ветер.
Но когда они выли вместе небо затихало.
Учёные говорят, будто волки воют, помечая территорию или созывая сородичей. Но сибирские охотники знают правду: некоторые воют от любви.
Однажды, в лютую зиму, Кирилл не вернулся с охоты. Надежда искала его днями. Каждую ночь она забиралась на высокий утёс и звала. Но он не приходил. Лишь следы в снегу терялись где-то меж скал.
Надежда не ела. Не охотилась. Только поднималась на утёс и выла коротко, звонко, упрямо.
Пока однажды под северным сиянием ей не ответили.
Низкий вой. Далёкий. Знакомый.
Учёные сказали бы, что это другой самец мол, либо бросает вызов, либо хочет занять её место.
Но Надежда не зарычала в ответ. Она села на утёс, закрыла глаза и завыла, как в ту самую первую ночь.
И в тот миг ветер стих. Снег перестал падать. А двойной вой, чистый и гармоничный, окутал долину, словно древняя песня.
На рассвете её больше не видели.
Охотники нашли утёс пустым. Лишь две пары следов будто двое, один невидимый, шли рядом, растворяясь вдали, там, где тайга сливается с небом.
С тех пор каждую зиму, когда выпадает первый снег, дети Кирилла и Надежды поднимают морды к луне и воют. Не от страха. Не для сбора стаи.
Просто потому, что дикая любовь оставляет следы даже если их заметает вьюга.
