Встреча с родными
Степан перебрался к матери на время её болезни. Сам он с женой жил на окраине города в просторном двухэтажном доме. Вырастили дочь и сына, тем уже за пятьдесят, обзавелись внуками.
Жизнью Степан был доволен, родители его всегда баловали — он у них единственный. Со Светланой, женой, повезло — душа в душу живут. Сын женился, поселился с женой и дочкой в их доме. Места хватало всем.
— Светка, дом построим большой, пусть Мишка с нами останется, даже если женится, — говорил он жене перед стройкой. — Дочка, наверное, улетит, девчонки такие.
Вырос дом — с подвалом, с садом, где всего вдоволь. Светлана любила копаться в земле — почва плодородная, всё растёт, что ни посади. Особенно цветы — летом двор утопал в ароматах.
Так и вышло. Дочь после колледжа вышла замуж, уехала с мужем. Сын остался с родителями.
Мать Степана, Клавдия, слегла. После смерти мужа угасала с каждым днём. Однажды позвала сына:
— Степушка, поживи со мной. Чувствую, не задержусь я тут. Уж и встать не могу… — слёзы капали на одеяло.
— Мам, не плачь. Не оставлю тебя одну, — обещал сын и перебрался к ней.
Клавдии было восемьдесят семь. Ощущая близкий конец, она позвала Степана, он сел у кровати. Сын ухаживал за матерью как мог — лекарства, врач, кормил с ложечки.
— Скоро, Степушка, проводишь меня, — прошептала Клавдия, с трудом переводя дыхание. — Хочу открыть тебе тайну, что с отцом хранили всю жизнь. Договорились — кто из нас последним уйдёт, тот и расскажет.
Она вытерла пот, замолчала, потом заговорила снова:
— Не сердись на нас, но… ты нам не родной.
Степан остолбенел.
— Ты наш сын, роднее родного. Всю жизнь тебя любили, ты это знаешь. Выучили, дом помогли построить, женили. Но…
Стояла гулкая тишина.
— Как так? — выдохнул Степан.
— Взяли тебя из деревни, где отец родился. Детей у нас не было, врачи руки разводили. Рядом жила семья — четверо ребятишек. Ты был младшим, хиленьким. Жили они впроголодь. Отец уговорил отдать тебя нам.
Соседи даже обрадовались:
— Забирайте, лишний рот, да ещё и болезненный.
Документы тогда поменяли легко — договорились с председателем. Потом уехали подальше, чтоб никто не знал.
— Твои братья, сестра, наверное, живы. Может, найдешь их. Прости нас, Степушка…
Степан вытер ей слёзы.
— Ты моя родная мама. Спасибо тебе и отцу. Не жалею ни о чём.
Два дня спустя Клавдия тихо ушла. Степан похоронил её рядом с отцом. Когда рассказал жене, та лишь вздохнула:
— В жизни бывает всякое. Спасибо твоим родителям, что вырастили тебя честным человеком.
Но Степан не мог выкинуть мысли о родне.
— Интересно, они меня помнят?
— Свет, — сказал он за завтраком, — может, съезжу в ту деревню, поищу родных.
— Поезжай, иначе так и будешь мучиться.
Деревня оказалась маленькой — домов семьдесят, многие заброшены. Нашёл родной дом — ветхий, с покосившимися воротами. Вошёл во двор, постучал. Дверь открыл обросший мужчина.
— Тебе кого?
— Иван Горохов? Ты мой брат.
— Какой ещё брат? — удивился тот.
Степан кратко объяснил.
— А, Степка… Я маленький был, не помню. Садись. — Иван сел на табурет. — Денег нет на бутылку?
Степан протянул пятьсот рублей. Тот оживился, сбегал в магазин, вернулся с водкой.
— Пей, брат, за встречу!
— Не пью.
— Ну ладно. — Иван осушил стакан. — Тебя забрали, когда ты ползал ещё. Мы тебя и не вспоминали.
Он допил бутылку, вспомнил:
— Давай к Вальке сходим, сестре. Она тебя может помнить.
Валентина встретила их ворчанием:
— Какой Степка? Не было у нас такого!
Потом начала жаловаться на ноги, кур, детей. Иван махнул рукой:
— Пойдём, бред несёт.
Они зашли к его сыну, Кольке. Тот, увидев отца пьяным, накричал, но Степана выслушал.
— Ладно, отвезу тебя в город.
По дороге рассказал, что отец — пропойца, мать от горя умерла.
Вечером Степан вернулся домой. Светлана по лицу всё поняла. Он лёг, думая о том, что видел.
— Вот и родня… Никому я не нужен. Ладно, пусть живут.
С этими мыслями он уснул.
