Сергей Николаевич шёл к Московскому центру дополнительного образования, будто бы снова ищет помещение под мастерскую. Тот же маршрут между дворовыми домами, те же вывески «Аренда», но теперь он не считает витрины и не рассчитывает, сколько людей зайдёт «на поток». Он считает ступеньки у входа, чтобы не думать о том, как в прошлом году его техника развалилась, а деньги и уверенность ускользнули.
Ему было сорок восемь. В паспорте выглядело солидно, в голове как будто ктото нажал паузу и забыл её снять. Почти десять лет он держал бизнес по ремонту бытовой техники: сначала один, потом с напарником, потом опять один, а часть инструментов пришлось продать, когда арендная плата подскочила, а клиенты начали требовать «сделайте за тысячу рублей, а лучше бесплатно». Он не провалился громко, просто устал объяснять, почему работа стоит денег, и однажды утром не смог встать с мыслью, что снова будет улыбаться людям, торгующимся за каждую пайку.
У входа его встретила вахтёрша с вязанием и строгим взглядом.
Вы к кому?
Я к кружку. Вести кружок, пробормотал он, чуть смутившись.
Она посмотрела на него, будто бы он открыл не ту дверь.
Кабинет тринадцать. По коридору направо, потом налево. Там у нас «техника». Не шумите сильно, рядом вокал.
Коридор был холодный, с линолеумом, который помнит не одну реформу. Под мышкой Сергей держал коробку с тем, что удалось собрать дома: мультиметр, набор отверток, пару старых паяльников, катушку припоя и пластик с винтами. Всё это выглядело как смешной багаж для того, кто когдато мечтал о мастерской с вытяжкой и нормальным светом.
Кабинет тринадцать оказался бывшим классом труда: столы, шкаф с замком, у окна длинный стол, на котором лежали два коврика для пайки и один удлинитель, запутанный узлом. На стене висел плакат по технике безопасности, бумага уже выцвела, но надпись «не трогать мокрыми руками» читалась чётко.
Первой группой пришли не сразу. В расписании было «Ремонт и сборка бытовой техники, 1416 лет», но в дверь заглядывали то мальчишки лет двенадцати, то девчонки с видом, будто их сюда загнали.
Здесь реально чинят? спросил высокий парень в чёрной куртке, не снимая капюшон.
Реально, ответил Сергей. Если есть что чинить.
А если нет?
Тогда будем ломать и собирать обратно, сказал он, чуть удивлённый своей же репликой. Парень хмыкнул и остался.
Потом пришёл худой тихий мальчишка с рюкзаком, который выглядел тяжелее его. Он сел у окна, сразу вытащил тетрадь в клетку, не поздоровался, только поправил ручку пальцами.
Как тебя зовут? спросил Сергей.
Артём, ответил тот после короткой паузы.
Ещё двое пришли «за компанию» и начали шептаться у двери. Один круглолицый, с вечной улыбкой, другой в наушниках, которые не снимал даже когда говорил.
Я Даня, представился круглолицый. А это Славик. Он нормально слышит, просто так.
Славик поднял большой палец, не снимая наушники.
Сергей понял, что его старые привычки говорить быстро, как с клиентами здесь не работают. Никто не пришёл за услугой, а просто проверить, будет ли скучно, и не будет ли взрослый делать вид, что он «на одной волне».
Он поставил коробку на стол и открыл крышку.
Давайте так: у кого дома сломана техника, которую не жалко принести чайники, фены, магнитофоны, колонки, всё, что не подключается напрямую к сети, поправил он, короче, бытовое. Мы разберём, посмотрим, почему не работает, и соберём обратно. Если чтото сгорит, разберём, почему сгорело.
А если ударит током? спросил Даня, явно ожидая шутку.
Тогда я виноват, сказал Сергей. Поэтому сначала учимся, как не получить удар. И да, работать будем с выключенными вилками. Это скучно, но пальцы живые ещё хуже.
Первое занятие прошло почти без починки. Сергей показывал, как держать отвертку, как не срывать шлицы, как подписывать винты, чтобы потом не осталось «лишних». Подростки то слушали, то отвлекались. Артём молчал и рисовал в тетради прямоугольники, похожие на схемы. Славик сидел в телефоне, но иногда поднимал глаза на руки Сергея, будто запоминал.
Паяльник, выданный центром «по ведомости», оказался мёртвым. Сергей включил его, потрогал корпус холодный.
Он не греет, сказал Даня с удовлетворением, будто поймал взрослого на лжи.
Значит, начнём с ремонта паяльника, спокойно ответил Сергей. Артём чуть поднял голову.
На втором занятии ктото принёс электрический чайник без подставки. Корпус целый, кнопка щёлкает, но он не включается.
Это мамин, сказал Даня, потом добавил: Ну, почти. Она сказала, если починю, можно будет не покупать новый.
Сергей снял нижнюю крышку, показал контактную группу.
Видите, подгорело, контакт плохой. Нужно зачистить, проверить, не поправилось ли.
А можно просто замкнуть? спросил Славик, сняв один наушник.
Можно, сказал Сергей. Только потом чайник будет включаться сам, когда захочет. Это как…
Он хотел сказать «как бизнес», но остановился.
Как дверь без замка. Вроде закрыта, а зайти может любой.
Они вдвоём работали с Даней, Славик держал фонарик на телефоне. Артём сидел рядом и вдруг тихо сказал:
Там термопредохранитель может быть. Если он сгорел, чистить контакты бессмыслица.
Где именно? спросил Сергей.
Артём нарисовал на полях маленькую схему и указал.
Обычно возле нагревателя, в термоусадке.
Сергей ощутил странное облегчение: не он один знал, что делает.
Они нашли предохранитель, проверили мультиметром он целый. Зачистили контакты, собрали, включили через удлинитель. Чайник щёлкнул и загудел.
О! Даня широко улыбнулся. Реально работает.
Пока да, сказал Сергей. Но дома не оставляй без присмотра. И маме скажи, что мы контакты чистили, а не «магией».
Она всё равно скажет, что я ничего не делал, пробормотал Даня, уже без злости, аккуратно убирая чайник в пакет, словно трофей.
Третье занятие принес фен. Девочка по имени Злата держала его, будто он может укусить.
Он воняет и выключается, сказала она. Мама говорит, выбросить. А мне жалко, он был нормальный.
Сергей разобрал фен, изнутри высыпалась пыль и волосы.
Вот почему воняет, сказал он. Это не плохой фен, а жизнь.
Злата засмеялась, смех её был коротким и осторожным.
А выключается? спросила она.
Может перегреваться, срабатывает термозащита. Нужно чистить щётки, проверять контакт, смазывать подшипник, объяснил Сергей.
Славик оживился:
У меня такой же. Папа его клеем заклеил, теперь он трещит.
Клеем? иронически ответил Сергей. Клеем можно многое. Иногда даже отношения.
Славик внимательно посмотрел, будто проверял, не шутит ли взрослый слишком серьёзно.
Фен они почистили, смазали подшипник каплей масла, проверили провод. В какойто момент Злата сказала:
У нас дома всё так же. Если не чистить, потом горит.
Сергей кивнул, будто не услышал скрытую метафору.
Артём в эти дни стал приходить раньше, садился у окна и раскладывал схемы. У него на руках были мелкие царапины, как у того, кто дома тоже чтото разбирает.
Ты где научился? спросил его Сергей, когда Артём без просьбы починил разъём на старой колонке.
Дома. У деда было радио. После смерти деда оно просто лежало. Я не хотел, чтобы оно пылилось, ответил мальчишка.
Сергей кивнул, понимая желание, чтобы чтото работало, иначе вокруг слишком много «не работает».
Он не рассказывал подросткам о своём бизнесе, лишь сказал, что «раньше чинил технику». Они не задавали вопросов, но Сергей ловил себя на том, что ждёт вопроса и боится его. Боится услышать в их голосах то же, что слышал в себе: «не справился».
Однажды, когда они возились с магнитофоном, который принёс Славик, у Сергея не выдержали нервы. Пружинка вылетела кудато под шкаф.
Ну отлично, пробормотал он, раздражение просочилось в голос. Без неё он не соберётся.
Даня, усмехнувшись, сказал:
Это как в игре, лут улетел.
Артём молча встал на колени, полез под шкаф. Славик тоже присел, снял второй наушник, и они вдвоём, почти не дыша, искали пружинку. Сергей стоял и чувствовал стыд за своё раздражение. Он вспомнил, как в своей мастерской мог сорваться на клиента, а потом извиняться, но от этого ничто не менялось.
Ладно, сказал он тише. Это моя ошибка. Надо было накрыть стол тканью, чтобы мелочь не вылетала.
Да нормально, сказал Даня неожиданно серьёзно. Мы тоже косячим.
Артём вытащил пружинку на кончике линейки.
Нашёл, сказал он, впервые в голосе появился оттенок гордости.
Сергей положил пружинку в маленькую коробочку и сказал:
Это, ребята, важная деталь. Не потому что без неё не работает, а потому что мы её нашли.
Славик усмехнулся:
Философ.
Нет, ответил Сергей. Просто опыт.
Через пару недель в центре объявили «маленькую ярмарку кружков» для родителей и соседей. Ничего грандиозного: в холле поставят столы, дети покажут, чем занимаются. Руководительница центра, женщина с короткой стрижкой и вечной папкой, заглянула в кабинет тринадцать.
Сергей Николаевич, вы тоже участвуете? Надо чтото показать. Только без опасных экспериментов, хорошо?
Мы и так без опасных, ответил он.
Я видела ваш удлинитель, сухо сказала она и ушла.
Сергей посмотрел на удлинитель, действительно выглядевший как узел из прошлого, и понял, что на ярмарке будет видно всё: и бедность оборудования, и то, что они учатся на старых вещах, и то, что он сам пока не совсем понимает, как стать «педагогом», а не мастером на заказ.
Будем показывать починенное? спросил Даня.
Да, сказал Сергей. Только надо, чтобы оно работало не только у нас на столе, но и при людях.
А если не будет? спросила Злата.
Тогда скажем честно, что не получилось, ответил он. Это тоже часть дела.
Артём поднял глаза от схемы.
Можно сделать стенд, показать, что внутри. Не только «включилось», а почему.
Сергей почувствовал, как внутри чтото сдвигается. Он привык продавать результат. Здесь можно показывать процесс.
Хорошая мысль, сказал он. Сделаем.
В день подготовки они остались после занятий. В коридоре уже выключили часть света, уборщица мыла пол, а запах моющего средства смешивался с пылью из их кабинета. Сергей разложил на столе картон, маркеры, скотч. Даня принёс старую рамку, чтобы всё выглядело «красиво». Славик притащил маленькую колонку, которую они недавно оживили, и включил тихую музыку.
Тише, сказал Сергей автоматически.
Да я тихо, ответил Славик, но убавил громкость.
Злата аккуратно положила фен рядом с табличкой «После чистки». Даня поставил чайник и подписал: «Контакты. Не магия». Артём приклеивал к картону схему магнитофона, рисовал стрелки.
Ты как инженер, заметил Сергей.
Я просто люблю, когда всё понятно, ответил Артём.
Потом случилась мелкая ссора. Даня хотел поставить чайник ближе к краю, чтобы его было видно. Злата сказала, что так его могут уронить. Славик вмешался, сказал, что «всем всё равно». Даня вспыхнул:
Тебе всегда всё равно! Ты даже сюда пришёл просто так!
Славик резко снял наушники.
А ты пришёл, чтобы маме доказать, что ты не тупой, выпалил он.
В кабинете стало тихо. Сергей почувствовал, как внутри поднимается желание вмешаться и раздавать всем правильные слова. Он знал такие моменты по жизни: когда хочется быстро закрыть конфликт, чтобы не было стыда.
Но вспомнил, как сам в прошлом закрывал всё «быстро», пока не стало слишком поздно.
Ребята, сказал он спокойно. Давайте без ударов ниже пояса. Мы тут не для этого.
Даня отвернулся, у него покраснели уши.
Мне правда надо доказать, сказал он тише. А то ну, короче.
Славик посмотрел в пол.
Я пришёл, потому что дома шумно, сказал он. Здесь спокойно.
Злата молча подвинула фен, чтобы он не мешал, и предложила:
Давайте просто поставим чайник в центр. И всё.
Они так и сделали. Ссора не исчезла, но стала меньше, как трещина, замеченная вовремя.
На ярмарке в холле было тесно. Родители ходили с пакетами, ктото снимал на телефон, ктото задавал вопросы, будто выбирал секцию «на пользу». Сергей стоял за столом, чувствуя, как потеют ладони. Он не любил публичность. В бизнесе прятался за стойкой, за заказнарядом, за фразой «Оставьте, мы позвоним». Здесь прятаться было некуда.
Подошла женщина в тёплом пуховике и спросила:
Что вы тут делаете? Это что, дети будут возиться с электричеством?
Сергей уже собирался объяснять правила, но Артём вдруг вмешался:
Мы учимся, какАртём улыбнулся и сказал, что сегодня они показывают, как из поломанного чайника рождается маленькое чудо науки.
