Этого мне только не хватало…
Марина жила одна. Детей с мужем так и не случилось — сначала надеялись, потом пытались, наконец, задумались о ребёнке из детского дома. Но она медлила, раздумывала, а мужу было всё равно. Время шло, и после сорока Марина отказалась от этой идеи — испугалась, если честно.
Муж обожал походы — палатки, костры, песни под гитару. Общительный, душа компании. В молодости Марину это заводило, но с годами усталость взяла своё. Надоело таскать рюкзак, спать на земле, возвращаться в воскресенье разбитой, с обветренной кожей и укусами комаров, чтобы в понедельник снова идти на работу. Хотелось выходных в тепле: горячий душ, мягкая постель, нормальный туалет.
Спина начала болеть, суставы ныть — и она перестала ходить с ним. Он пару раз остался «из солидарности», но видно было — скучает. Тогда Марина сама предложила ему идти без неё. Он обрадовался.
«Зря отпустила одного, — покачала головой подруга. — Кто-нибудь его приберёт к рукам. Мужик в любом возрасте нарасхват».
«Если захочет изменить, и дома найдёт способ», — отмахнулась Марина.
Муж больше не звал её. Они отдалились — общих тем не осталось. Но ничего подозрительного она не замечала.
Пока однажды он не вернулся задумчивый, молчаливый.
«Куда ходили?» — спросила она, разогревая борщ.
«По старому маршруту. Новенькие были».
«Фото покажешь?»
«Я же сказал — ничего нового», — он упёрся взглядом в тарелку.
Марина сделала вид, что поверила, но поняла: подруга оказалась права.
Три дня он молчал, а потом признался:
«Прости. Влюбился. Не думал, что со мной такое бывает».
«Сразу вот так?»
«Она ходила с нами вместо тебя. Без неё — не жизнь».
«Молодая?»
Он промолчал.
«Понятно. Что теперь? К ней уйдёшь?» — Марина сжала зубы, чтобы не кричать.
«Она тоже разводится. Сына воспитывает. Жить негде — к нам же её не приведёшь. Давай разменяем квартиру».
Квартира была совместной. Всё в ней взбунтовалось против его слов, но после долгих раздумий Марина согласилась — оставив за собой право выбора. Больно было видеть, как он обрадовался.
«Дура ты редкостная», — вздохнула подруга.
«Там же ребёнок. Не злыдня я».
Ей досталась светлая однушка в том же районе, после ремонта. За жильём бывшего мужа она не следила — зачем?
Осталась одна — без мужа, без детей. Привыкнет.
Поздно вечером зазвонил телефон. Брат. Звонил раз в жизни — когда отец умер.
Марина приехала в Москву из глухого посёлка, выбилась в люди — по меркам родни, богачка. Но их вечные намёки, зависть утомляли. Перестала ездить.
«Коля? Мама?..» — она приготовилась к худшему.
«Жива. Но еле ходит. Приезжай».
Обрадовалась, что не случилось беды, но брат продолжил:
«Надька от меня ушла. Сказала — надоело за мамкой ухаживать. Я с другой живу, ребёнка ждём. Забери мать к себе».
«Куда? У меня однушка!»
«Зато вместе. Пенсия тебе в помощь».
Как ни отбивалась, пришлось ехать. Мать, гордившаяся сыном, оказалась брошенной.
Брат пил — неспроста жена сбежала. Вещей мать не взяла — всё старое, рваное. Николай посадил их на поезд, помахал рукой — и больше не звонил.
Квартира сразу стала тесной. Пришлось купить диван — мать любила у окна сидеть. Та ходила еле-еле, но лучше бы не вставала — то суп прольёт, то кран не закроет. Марина перешла на удалёнку, чтобы не оставлять её одну.
Через полгода мать слегла. На похороны брат не приехал — «некогда».
Диван впитал запахи старости, но выбросить рука не поднялась.
Только жизнь начала налаживаться — снова звонок. Ранним субботним утром.
«Марина? Как себя чувствуешь?» — брат, странно оживлённый.
«Спина болит, давление скачет…»
«Отлично!» — радостно сказал он.
«Что „отлично“?»
«Будет кому за тобой ухаживать. Толик мой вуз окончил. В Москву рвётся — гений! Пусть у тебя поживёт».
«Коля, у меня однушка!»
«Вас двое — места хватит».
Она посмотрела на мамин диван. Хорошо, что не выкинула.
Племянник приехал угрюмый, целыми днями в ноутбуке. Пока однажды Марина не застала его с голой девчонкой на своём диване.
«Это Жанна», — буркнул он.
«Завтра же узнаю про общежитие!»
Через день Толик съехал. Марина ждала гнева брата, но тот молчал. Тогда она сама позвонила:
«Ты знал, что в общежитии место было? И что мамин дом продал? Почему деньги мне не отдал? Когда младшего сына в столицу повёз — на меня не рассчитывай!»
Бросила трубку. Больше он не звонил.
Марина привыкла к одиночеству, но страх грыз: что будет, когда состарится? Может, зря прогнала племянников? Хотя вряд ли они о ней заботились бы…
Звонок. Незнакомый номер.
«Марина, это я…» — голос, знакомый до боли.
Сначала обрадовалась, потом сжалось сердце от обиды.
«Этого мне только не хватало…»
