12 октября, суббота
Сегодня снова пришлось решать, как жить дальше, и я почти не успела собрать мысли в голове. Максим, мой сын, тихо кивнул, когда я спросила, не ждёт ли он уже ребёнка. Его пальцы нервно теребили край футболки привычка, с которой он живёт с детства, появляется в моменты тревоги.
Вы же планировали сначала взять ипотеку на квартиру, а потом уже думать о детях, я внимательно изучала его лицо, пытаясь понять, где он сейчас. Вы ведь говорили, что надо сначала встать на ноги.
Он лишь пожал плечами, будто извиняясь за то, что всё пошло иначе. Усталый голос прозвучал: Получилось так, как есть. Мы честно не ожидали.
Я глубоко вдохнула. Эта новость меня не радовала. С Максимом и его женой, Зинаидой, едва шло на жизнь. Мы живём в однокомнатной квартире в Москве, в старом доме на Тверской. У Зинаиды работа непостоянная, у Максима зарплата пока небольшая. Как тут задумать ребёнка?
Мама, он подсел ближе, голос стал тише, ты сдаёшь однушку, что досталась от бабушки. Может, пока с Зинаидой будем там жить?
Он говорил быстро, будто боялся, что я перебью. Я ответила, что отказывалась переезжать туда, но всё изменилось. Нужно откладывать деньги сейчас, а не тратить их на аренду, чтобы была хоть какаято подушка безопасности, когда ребёнок появится.
В груди сжалось. Эта квартира единственный дополнительный доход после выхода на пенсию. От неё зависят ремонт в собственной квартире, лекарства, поездка к сестре в Подмосковье. Всё это возможно только благодаря сдаче наследственной однушки.
Максим заметил моё замешательство и поспешил добавить: Я понимаю, мам, это серьёзное решение, и твоя жизнь изменится. Мы в отчаянном положении. Зинаида скоро не сможет работать.
Хорошо, я наконец произнесла, борясь с противоречивыми мыслями. Но сразу поясню: переписывать договор аренды я не стану. Это моя собственность.
Он дернулся, поднял руки в защитном жесте. Да что ты, мама! Мы и не претендуем. Спасибо тебе огромное! обнял меня и быстро ушёл, будто боялся, что я передумаю.
Я осталась в кресле, обдумывая, как всё уладить, чтобы никого не обидеть. Через неделю я поговорила с квартирантами. Они не обрадовались, но договор закончился, и через месяц они съехали, оставив после себя запах и потёртые обои у входа.
Зинаида и Максим тихо въехали в нашу однушку, без лишнего шума. Я помогала с переездом: принесла домашние заготовки, новые шторы, чтобы молодым было уютнее. Невестка даже не поблагодарила простонала чтото невнятное и ушла в ванную.
Квартиры находятся в соседних домах; из окна кухни я видела окна той квартиры. Сын иногда забегал за солью или просто поболтать. А Зинаида за семь месяцев ни разу не заглянула в гости ни на чай, ни просто поговорить, будто специально избегала меня.
И вот настала радостная новость родился внук! Крепкий мальчик, почти четыре килограмма. Я, не скрывая радости, пришла к молодой семье с пеленками, распашонками, крошечными носочками, связанными своими руками.
Я окинула взглядом уставшую Зинаиду. Тени под глазами, руки слегка дрожали от недосыпа.
Нужна помощь? Могу посидеть с малышом, пока отдохнёшь, предложила я.
Но она крепко прижала ребёнка к себе и резко ответила: Нет. Мы справимся.
Я не стала настаивать. Помощь, предложенная принудительно, часто не желанна.
Через два месяца я заметила в окнах чужих людей пожилую пару. Оказалось, это родители Зинаиды. Я подумала: «Наверное, приехали в гости, всё нормально», и отодвинулась от окна.
Три дня спустя пришёл сын, выглядел неважно: круги под глазами, осунувшееся лицо. Я налила ему чай, поставила тарелку со сладостями.
Как малыш? Уже улыбается? спросила я.
Растёт, ответил Максим, но улыбка выглядела натянутой. Он так быстро меняется, представляешь? Уже начал «агукать».
А родители Зинаиды приехали? спросила я почти между делом.
Он нехотя кивнул: Да, приехали пожить, помогают с ребёнком.
Так у вас же однушка! удивилась я. Где все разместились?
Максим отводил глаза: Мы терпим временные неудобства. Они действительно помогают с Мишкой, и Зинаиде так проще.
Мне это не понравилось, но я не стала давить. Сын уже взрослый, сам разберётся.
Когда я приходила к внуку, родители невестки смотрели на меня свысока, будто я их чемто обидела. Я играла с маленьким Мишкой, не обращая внимания на их косые взгляды.
Однажды я заметила в прихожей сложенную раскладушку. Открыв единственную комнату, увидела вещи родителей Зинаиды: чемоданы, коробки, пакеты. Поняла, что они заняли комнату, а молодые ютятся на кухне.
Две недели прошло, а родители невестки не уезжали, и меня это начинало раздражать. Сын стал ещё бледнее, постоянно потирал шею и спину. В пятницу он зашёл к мне в гости и буквально упал на диван. Это стало последней каплей.
Я решительно направилась к квартире невестки. Дверь открыла мать Зинаиды, недовольно поджав губы при виде неожиданной гостьи.
До каких пор это будет продолжаться? Сколько ещё вы будете здесь жить? Почему мой сын должен мучиться? спросила я прямо с порога.
А вам какое дело? Мы в доме нашей дочери! Что вы здесь с претензиями? удивилась мать.
Из кухни выглянула спящая Зинаида, держала на руках ребёнка.
Что случилось? спросила я.
Мать Зинаиды схватила внука и начала демонстративно укачивать его.
Мы тут не просто так! Помогаем с ребёнком! А от вас толку никакого нет! крикнула я.
Квартира моя! Я не позволю вам здесь жить! Не позволю своему сыну спать на раскладушке! Выметайтесь! бросила я.
Как вы смеете! возмутился отец Зинаиды, появляясь в дверном проёме. Всё изза вас! Вы могли бы уступить молодым свою двушку, а сами переехать сюда. Тогда бы всем места хватило!
Я едва сдержалась: Вы молчите! Права будете отстаивать в другом месте! Или уже забыли? Я напомню! Свадьбу оплатила я, квартиру дала я. Что ещё вы хотите от меня?
В этот момент вернулся Максим, замер на пороге, не понимая происходящего.
Твоя мать обижает моих родителей! обвинила её Зинаида. Выгоняет их на улицу!
Либо отсюда съезжают её родители, либо вы все! выпалила я. Квартира моя! И я не потерплю наглецов!
Комната погрузилась в гнетущую тишину. Все бросали взгляды друг на друга, малыш захныкал, чувствуя напряжение.
Затем раздались крики и плач. Зинаида разрыдалась, я пыталась успокоить её, бросая гневные взгляды на себя. Отец Зинаиды возмущённо говорил Максиму, размахивая руками. Я поднялась и ушла, громко закрыв за собой дверь.
Два дня я не могла найти себе места. Не звонила, не заходила, хотя сердце разрывалось от тревоги за сына и внука. Что, если они действительно съедут? Где будут жить? Но жалость не выход.
На третий день я заметила движение в окнах квартиры. Оказалось, родители невестки исчезли, молодые перенесли вещи обратно в комнату, а раскладушка нашла своё место на небольшом балконе.
Вечером пришёл Максим, выглядел значительно лучше: круги под глазами исчезли, взгляд стал яснее.
Он присел рядом со мной и, вздохнув с облегчением, сказал:
Они уехали. Зинаида злая, конечно, не разговаривает со мной.
А ты? Не сердишься на меня? осторожно спросила я.
Я наконец выспался, улыбнулся он искренне. На раскладушке на кухне, знаешь ли, неудобно, особенно когда в комнате храпят в два голоса.
Я обняла сына. Возможно, в чьихто глазах я поступила плохо, но я защитила своего ребёнка. Пусть невестка злит сколько угодно внук теперь будет расти в нормальных условиях.
