13 октября.
Сегодня я решил записать то, что давно крутится в голове, словно крутится в старом самоваре. Всё началось с того, как мне отказали ещё до рождения. Отец? мать? никто не знал.
В полночь в нашем доме в Подмосковье родилась девочкамладенец, но не от меня, а от соседки, которая в спешке обмотала ребёнка в потрёпанную тряпку и кинула в мусорный бак. «Утром всё уберут, а ты пока исчезни», громко крикнула она, будто бы ктото подслушал. К счастью, её муж, не особо сообразительный, не бросил крошку в контейнер, а положил её рядом, накрыв старым пальто, найденным в подвале.
Я, Михаил Петрович, просыпался рано, потому что в нашей деревне куры клюют уже с первых лучей. Когда я вылез из кровати в ярких трусах, подаренных женой, услышал лай. Это была наша собака Барсик, которую часто водила соседка Анастасия старушкатётка, всегда в халате и тапочках. Барсик отчаянно писался, и Анастасия, пытаясь успокоить его, схватила мокрый носик и вбежала наружу, крича мужу, что подарок к юбилею мог бы быть получше.
Барсик, радостно рванув в двор, обмялся в земле, а потом, будто почувствовал запах чегото, бросился к мусорному баку, где лежал крошечный свёрток. Он обнюхал его, покрутил вокруг и вдруг запищал так, что Анастасия схватилась за сердце. Я бросился к ней, отодвинул пальто и крикнул: «Помогите, люди добрые! Что тут происходит?»
Мой муж, Дядя Михаил, спал крепко, как медведь в берлоге. Ни лай Барсика, ни дрель, работающая у соседей только по выходным, ни шум в кухне не будили его. Единственное, что могло разбудить его плач жены. «Валюша! Иду!» пробормотал он, споткнулся в цветастых трусах и, едва собравшись, бросился к двору. Его глаза, ещё полусонные, сразу встретились с крошкой крошка была в пальто, которое жена дала ему.
Я схватил халат, обнял ребёнка и, не задумываясь, укутал его в него. Затем, схватив Барсика, крикнул: «Туда, домой!» Мы вызвали скорую, и малыша увезли в больницу.
Анастасия плакала на плече мужа, потом готовила завтрачный стол и отдавала Барсику почти всю оставшуюся колбасу из жалости. Кого она жалела больше собаку, ребёнка или себя? Ответ так и остался загадкой.
В больнице я видел, как мальчик, названный Володя Кузнецов, лежит на белом потолке, будто в храме. Он ест кашу без лишних требований, улыбается медсёстрами, словно знает, что от него ничего не ждут. Одна медсестра, ухаживая за ним, назвала его «Кузнецов», а органы опеки указали фамилию.
В нашем доме малышей любят, даже балуют. Няньки шепчут: «Такого быстро заберут, найдут родители». Но судьба распорядилась иначе: через полгода Володя был отдан новой маме, которая спустя месяц решила, что чужой ребёнок ей не нужен, и вернула его туда, откуда его взяли.
Я, Михаил, не возражал. Я радовался, что скоро стану отцом собственного ребёнка, которого ждал десять лет, хотя врачи уверяли, что природа мне не даёт этого. Володя не понял, почему перестали брать его на руки, но быстро забыл об этом, как люди забывают добро, помня лишь горькое.
С третьего года мне пришлось снова встретиться с ним. Я сказал: «Я Вова», протянув руку мужчине, который хотел стать отцом. Он удивился, но я лишь хотел поделиться новыми знаниями, которые мне дала няня, стоявшая у окна, показывая листопад.
Валя, теперь уже Валентина, продолжала гулять с Барсиком, но однажды её собака исчезла. Мы искали её два дня, и в третий она вернулась, грязная и мокрая, а Валентина воскликнула: «Миша!». Я обнял её, но в сердце всё ещё звучал крик того утра, когда Барсик привёл к нам Володю.
Эти события учат меня, что жизнь часто бросает к нам чужие свёртки, а наше решение держать их в тепле или бросить в мусорный бак. Я понял: важно не то, кто нас родил, а то, кто готов протянуть руку помощи.
Урок, который вынесу из этого рассказа: в любой буре держись за тех, кто рядом, и не позволяй страху превратить доброту в холодный отказ.
