Она вернулась
— Сынок…
— Простите, но я вам не сынок. Не называйте меня так. Мое имя — Артём.
— Артём… Артюша… Сынок!
Татьяна Михайловна подняла взгляд, полный тоски, к лицу мужчины, стоявшего перед ней. В её голосе звучали и мольба, и надежда, и отчаяние, но Артём стоял молча, будто слова не трогали его.
— Я просил не называть меня сынком.
— Но я твоя мать! Родная мать!
— Слишком поздно ты это вспомнила.
Артём смотрел на женщину, сидевшую на скамейке, и перед глазами всплывали обрывки детства. Каждое воспоминание обжигало, хотя с тех пор, как он в последний раз видел мать, минуло больше тридцати лет. Тридцать лет — половина жизни! Казалось, они никогда не встретятся, но судьба распорядилась иначе.
Два дня назад на его телефон поступил звонок с незнакомого номера. Сперва он хотел проигнорировать — подумал, что назойливый продавец или мошенник. Но что-то внутри подсказало: этот звонок неспроста.
— Слушаю вас, — произнёс он сухо, почти холодно. — Говорите.
В трубке послышался шорох, потом чьё-то нерешительное дыхание. Он уже собирался положить трубку, как вдруг услышал дрожащий женский голос:
— Это я… здравствуй.
— Кто — «я»? — голос его дрогнул, в горле застрял ком. — Говорите же!
Сердце сжалось так сильно, что стало трудно дышать. Рука сама потянулась отключить звонок, но какая-то сила заставила крепче прижать телефон к уху.
— Это я… твоя мама.
В глазах потемнело. Первое желание — бросить трубку, забыть этот номер, стереть из памяти. Но, сделав глубокий вдох, он ответил:
— У меня нет матери. Вы ошиблись номером.
Слова вылетели резко, будто отрезанные. Он отключился и несколько минут просто смотрел в экран, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Надеялся, что это конец, но ошибся.
Телефон снова завибрировал. Мать упорна, и теперь он не сомневался — это действительно она. Татьяна Михайловна всегда добивалась своего. Если решила поговорить — значит, добьётся любой ценой.
— Я всё сказал, — прозвучало жёстко, хотя внутри всё клокотало. — Не звоните мне больше.
— Только одна встреча! Умоляю! Дай мне шанс объясниться!
— Откуда у вас мой номер? — спросил он, намеренно обращаясь на «вы». Для него она была чужой, давно вычеркнутой из жизни.
— Тётя Галя дала… моя сестра.
Артём стиснул зубы. Вот значит как! Галина Михайловна никогда бы не выдала номер племянника сестре, но та, видимо, умела давить.
— Мне нечего вам сказать, — ответил он. — Зачем вам эта встреча?
— Мне это нужно! — голос в трубке дрожал. — Только одна встреча, сынок!
В конце концов он согласился. Понял: если откажет, мать придёт к нему домой, начнёт доставать жену, детей. Лучше уж потратить полчаса, чем потом разгребать последствия.
Татьяна Михайловна исчезла из его жизни, когда Артёму было девять. Ещё несколько месяцев он ждал её у окна в квартире тёти Гали, не ел, не гулял. Тётка ругала его, говорила:
— Она не вернётся! Пойми, она не любит никого, кроме себя.
Но мальчик верил. Кричал, плакал, ненавидел тётку за эти слова. Лишь годы спустя он осознал: Галина Михайловна была права.
Татьяна была красивой, уверенной в себе. Умела очаровывать мужчин, но подпускала только тех, кто мог дать ей больше. Таким оказался отец Артёма.
Виктор Сергеевич — женатый мужчина, двое детей, высокий пост. Но двадцатилетнюю Татьяну это не остановило. Разница в тридцать лет? Пустяки. Он влюбился, окружил её заботой, снял квартиру.
— На чужом горе счастья не построишь, — предупреждала Галина.
— Ты просто завидуешь, — отмахивалась Татьяна.
Чтобы привязать Виктора, она забеременела. Потом шантаж: либо развод и свадьба, либо аборт. Виктор волновался, метался — и умер от инфаркта.
— Ненавижу его! — рыдала Татьяна перед родами.
Кого именно — мужа или неродившегося сына? — так и осталось загадкой.
Артём рос нежеланным. Мать видела в нём помеху. Ругала, игнорировала, могла неделями не замечать. Он плакал, притворялся больным — всё напрасно.
Потом появился Сергей. Разведённый, с деньгами. Называл Артёма «сынком», но бил «для воспитания».
— В шесть подъём, зарядка, в семь — в школу! После уроков — борьба!
— Я не хочу!
Ответом была оплеуха.
Как же Артём ненавидел его! И как радовался, когда мать узнала об изменах. Она рыдала, клялась больше не сближаться с мужчинами.
Но через год появился Марк. Американский лингвист, встретились в музее. Через месяц он предложил уехать в США.
— Но без сына, — сказал Марк.
Татьяна согласилась без раздумий. Время было тяжёлое, а заграница манила.
— Тётя Галя присмотрит за тобой пару месяцев, — наспех бросила она девятилетнему Артёму.
Мальчик верил. Ждал.
Но она не вернулась. Пять лет спустя Татьяна приехала в Россию, вышла замуж за московского бизнесмена. О сыне не вспоминала.
— Её для меня больше нет, — сказал Артём тёте Гале.
Он женился, родились дочери. Жене рассказал правду. Дочкам сказал: «Бабушки у вас нет».
И вот спустя тридцать лет — этот звонок.
— Чего ты хочешь? — спросил он, глядя на постаревшую женщину.
— Помощи… — голос её дрожал. — Я больна.
Артём смотрел на неё холодно. От былой красоты не осталось и следа.
— Я не врач.
— Ты стал таким чёрствым… — Татьяна покачала головой.
— Тридцать лет прошло. У меня есть те, кого любить.
— Я одна… — её голос сорвался. — Муж умер, его дети выгнали меня. Не на что жить… купить лекарства…
— Жаль, — он не дрогнул. — Наверное, ты снова разрушила чужую семью. Теперь пожинаешь плоды. Но я тут ни при чём.
— Какой ты жестокий… — она криво усмехнулась.
— С матерью, бросившей ребёнка, можно и так. Мне пора.
**”** — И он ушёл, не оглянувшись, оставив её одну на скамейке, под холодным осенним ветром. **”**
