«Вы слишком опекаете ребёнка»: так заявил мне врач. Но я не истеричка — я просто мать.
Если бы мой сын был маленьким — может, я бы не волновалась. Но ему вот-вот пятнадцать, а он по-прежнему не спит ночами. Засыпает под утро, когда ему положено учиться, двигаться, общаться, жить. Пришлось перевести его на домашнее обучение — не из-за прихоти, а потому что он физически не вписывается в обычный распорядок.
Нет, он не зависает в играх или соцсетях. Он читает. Пишет рассказы. Рисует мрачноватые пейзажи. Вникает в биологию, математику и историю Древней Руси одновременно. Но уснуть не может — будто в голове у него вечно включённый двигатель.
Сначала я не придавала значения. Потом заметила странности: то дверцу шкафа щёлкает раз за разом, то ногой дёргает, то по столу постукивает без остановки. Испугалась. Не потому что мешал — а потому что поняла: нервы на пределе. Решила — нужен врач.
Пошли к неврологу. Назначили кучу анализов. Всё в порядке. Тогда — к психиатру. Тот встретил нас ледяной улыбкой и сразу начал разговор… со мной. Говорил вежливо, пока не перешёл к сути:
— Вам бы, — сказал он, — ребёнка от себя отпустить. Вы его… любовью задавили.
Я онемела.
— Это в каком смысле?
— Обычные родители, — продолжил он свысока, — видят детей утром перед школой и вечером за ужином. А вы — тенью за ним ходите. Вот он и разучился жить без вашей подсказки.
— Я фрилансер. Работаю дома. Это что, грех?
— Грех — ваша мнительность! — отрезал он. — Объездили пол-Москвы в поисках болячек. А всё потому, что вы придумываете сыну проблемы, лишь бы чувствовать себя незаменимой.
— Обследования назначал не я, а врач, — ответила я ровно. — Я всего лишь выполняла рекомендации.
— Нормальная мать давно бы махнула рукой — дорого же! А вы… смотрите на него, будто он хрустальный. А он у вас — карманы шмонает, глаза в пол. Избалован. Но вам хоть бы что. Мне бы ваши нервы.
И дальше… понесло. Полчаса моего времени и немалых денег он потратил на жалобы… про свою дочь.
Про то, что она красит волосы в кислотно-розовый, ходит зимой в рваных колготках, курит за гаражами с какими-то панками. Что он, бедный, пьёт валерьянку, чтобы «принять её выбор». Мол, вот так надо — руки прочь, и пусть ребёнок «сам ищет себя».
Я выслушала. Вежливо кивнула. Ушла.
На улице дышалось легче.
И знаете что? Я не мнительная. Я просто мать. Та, что пытается понять своего странного, неудобного, бессонного подростка. Да, я рядом. Да, я не отворачиваюсь. И если кому-то это кажется «гиперопекой» — пусть. Они просто не знают, каково это — любить по-настоящему.
Теперь ищу другого врача. Спокойного. Того, кто не будет срывать на нас свои обиды. Потому что любить — не болезнь. Это единственное, что делает нас людьми.
