Рюкзак с вещами стоял у двери, застёгнутый на все молнии как последний штрих перед отъездом. Ольга нервно поправляла сумку, украдкой поглядывая на сестру и сына. В прихожей пахло сыростью: за окном моросил осенний дождь, а дворник сгреба́л тяжёлые листья к обочине. Уезжать Ольга не хотела, но объяснять это десятилетнему Артёму было бесполезно. Он стоял, упрямо глядя в пол, сжимая в руках старый плюшевого медвежонка. Ирина старалась держаться бодро, хотя внутри всё сжималось теперь Артём будет жить у неё.
Всё будет хорошо, сказала она, пытаясь улыбнуться. Мама скоро вернётся. А мы с тобой пока справимся.
Ольга обняла сына крепко и быстро, словно боялась передумать. Потом кивнула сестре: ты ведь понимаешь. Через минуту дверь закрылась, оставив в квартире гулкую тишину. Артём всё ещё стоял у стены, прижимая к себе медвежонка. Ирина вдруг почувствовала неловкость: племянник в её доме, его кроссовки рядом с её ботинками, куртка на вешалке. Они никогда не жили вместе дольше выходных.
Идём на кухню. Чайник уже кипит, сказала она.
Артём молча последовал за ней. На кухне пахло хлебом и вареньем. Ирина налила чай, болтая о пустяках о том, как быстро испортилась погода, что скоро надо купить новые сапоги. Мальчик отвечал односложно, смотрел мимо неё то ли на запотевшее окно, то ли в себя.
Вечером они разобрали его вещи. Артём аккуратно разложил футболки в комод, учебники поставил на полку. Ирина заметила: он осторожно обходит её старые игрушки на антресолях будто боится нарушить чужой порядок. Она решила не давить.
Первые дни давались тяжело. Утренние сборы в школу проходили в тишине: Ирина напоминала про завтрак, Артём ковырял кашу ложкой. После уроков он делал уроки у окна или читал. Телевизор они почти не включали оба не любили шум.
Ирина понимала: мальчику сложно привыкнуть к новому дому. Она и сама ловила себя на мысли, что всё кажется временным даже кружки на столе будто ждут кого-то ещё. Но времени на раскачку не было: через два дня предстояло идти в МФЦ оформлять опеку.
В отделении пахло бумагой и мокрыми зонтами. Очередь тянулась вдоль стен, увешанных объявлениями о льготах. Ирина держала под мышкой папку с документами: заявление от Ольги, копии паспортов, свидетельство о рождении Артёма. Сотрудница за стеклом говорила сухо:
Нужна справка о прописке ребёнка и согласие второго родителя
Его нет. Я приносила свидетельство.
Всё равно нужен официальный документ
Каждое слово звучало как укор. Ирина чувствовала: за формальностями скрывается недоверие. Она снова объясняла про вахту сестры, показывала трудовой договор. В конце концов заявление приняли, но предупредили: ждать решения минимум неделю.
Дома Ирина старалась не показывать усталость. Она отвела Артёма в школу сама поговорить с классной. В раздевалке толкались дети. Учительница смотрела настороженно:
Вы теперь за него отвечаете? Документы есть?
Ирина протянула справки. Та долго их изучала:
Надо сообщить директору И по всем вопросам теперь к вам?
Да. Его мама на вахте. Я оформляю временную опеку.
Учительница кивнула без эмоций:
Главное чтоб уроки не пропускал
Артём слушал, сжав кулаки, потом ушёл в класс, не прощаясь. Дома он стал ещё тише, подолгу сидел у окна. Ирина пыталась разговорить его спрашивала про друзей, про школу. Он отвечал односложно, за словами чувствовалась усталость.
Через несколько дней позвонили из опеки:
Придём проверить условия проживания.
Ирина вымыла квартиру до блеска; вечером они с Артёмом протирали пыль, складывали вещи. Она предложила ему самому расставить книги на полке.
Всё равно потом уеду пробормотал он.
Можешь расставить, как тебе удобно.
Он пожал плечами, но книги переставил.
В назначенный день пришла женщина из соцслужбы. В коридоре у неё зазвонил телефон:
Да, сейчас проверю
Ирина провела её по квартире. Та спрашивала про режим, школу, питание. Потом обратилась к Артёму:
Тебе тут нравится?
Мальчик пожал плечами, взгляд упрямый.
Скучает по маме, но мы стараемся. Уроки делает, гуляет.
Женщина хмыкнула:
Жалоб нет?
Нет, твёрдо сказала Ирина. Если что звоните мне.
Вечером Артём спросил:
А если мама не вернётся?
Ирина замерла, потом села рядом:
Мы справимся. Обещаю.
Он долго молчал, потом кивнул. В тот вечер впервые сам нарезал хлеб к ужину.
На следующий день в школе произошла драка. Классная вызвала Ирину:
Ваш племянник подрался с одноклассником Сомневаюсь, что вы сможете контролировать ситуацию.
Голос был ледяным. Ирина почувствовала злость:
Если есть проблемы решайте их со мной. Я его официальный опекун. Документы вы видели. Если нужен психолог или дополнительные занятия я готова. Но не делайте выводов о нашей семье.
Учительница удивилась, потом коротко кивнула:
Ладно Посмотрим.
По дороге домой Ирина шла рядом с Артёмом; ветер трепал капюшон его куртки. Она устала, но теперь знала: назад пути нет.
В тот вечер Артём сам поставил чайник. На кухне стало тепло не от лампы, а от ощущения, что здесь их не осудят. Ирина заметила: он больше не прячет взгляд. Она улыбнулась:
Чай с лимоном будешь?
Он пожал плечами, но не отвёл глаз. После ужина они вместе мыли посуду, и в этой простой работе появилось что-то общее. Напряжение начало таять.
Позже Артём сам подошёл с задачкой по математике. Ирина объяснила, он понял и впервые улыбнулся.
На следующий день он заговорил первым:
Можно после школы купить карандаши?
Ирина кивнула. По дороге он даже обернулся у школьных ворот. Маленький шаг, но важный.
Дома он нарисовал дом с яркими окнами. Ирина повесила рисунок на холодильник, просто погладив его по плечу. Он не отстранился.
Постепенно появились свои ри
