**Переходный возраст**
Варвара шла домой, измотанная до последней капли. В одной руке держала потрёпанную сумку, в другой — тяжёлый пакет с продуктами. Ноги подкашивались, хотелось опуститься прямо на тротуар и не шевелиться. Но дома ждал Ваня. Сын. Единственный свет в её жизни. Без него она давно бы сдалась, как сдаётся усталая лошадь под грузом непосильной ноши.
Одним судьба дарит всё с колыбели — богатство, удачу, лёгкую дорогу. Другим, как Варваре, уготовано нести свой крест. В десятом классе, на именинах одноклассницы, она встретила парня на два года старше. Он казался ей сильным, взрослым, свободным от всех условностей. Она влюбилась без памяти.
Варвара не была красавицей, но миловидной — как и все девушки в её годы. Карие глаза с открытым взглядом, русые волосы до плеч, аккуратные губы, стройная, но уже женственная фигура.
В январе мать положили в больницу с воспалением лёгких. Квартира осталась на Варвару и её парня. Тогда и случилось то, что случается с неопытными девочками в семнадцать. Поддалась на уговоры, на клятвы, на слова, которые так легко произносят влюблённые.
Когда она поняла, что беременна, сразу побежала к нему.
— А я тут при чём? Какой из меня отец? Взгляни на меня. Ищи другого дурака… — бросил он и исчез так же внезапно, как и появился.
Что делать? С кем посоветоваться? Дни шли, а Варвара не решалась признаться матери.
Пришла весна, пора менять зимнюю одежду на лёгкую. Варвара стояла перед зеркалом, тщетно пытаясь застегнуть джинсы на округлившейся талии. Блузка тоже не сходилась на груди.
— Ты что, поправилась? — раздался за спиной голос матери. Варвара вздрогнула. — Дай-ка посмотреть… — Мать резко развернула её, ахнула и прижала ладонь ко рту.
— От кого? Какой срок? Почему молчала?! — запричитала она.
Крики, полотенце в руках, погоня по квартире за рыдающей дочерью. Потом они сидели на диване, обнявшись, и плакали вместе. Аборт делать было уже поздно.
Варвара сдала выпускные экзамены, но никуда не поступила. В конце сентября родила мальчика, в лице которого угадывались черты того беспечного негодяя.
Когда сын подрос, мать через знакомых устроила Варвару в ЖЭК. Работа была невыносимой — вечные жалованьщики, угрозы, крики. Голова гудела. За дополнительные деньги она убирала кабинеты и коридоры после рабочего дня. Ваню нужно было кормить, одевать, платить за садик.
Мальчик рос тихим, не доставлял хлопот. Варвара во всём себе отказывала, лишь бы сын не чувствовал себя обделённым.
Когда Ваня пошёл в школу, мать серьёзно заболела и через полгода умерла. Варвара взяла ещё одну подработку — убиралась в соседнем офисе. Мыла полы, окна, разгребала мусор после ремонта. Возвращалась домой едва живая.
А потом начался переходный возраст. Сын стал замкнутым, огрызался, отмахивался от вопросов. Варвара понимала — надо следить, как бы не связался с дурной компанией. Но сил хватало только на ужин и формальный вопрос: «Как в школе?»
В последнее время она замечала на лице Вани ссадины, синяки на руках. «На физре упал», — бурчал он в ответ.
Однажды она увидела его с девчонкой. Не то чтобы плохой, но вид у неё был странный: чёрная балахонистая кофта, широкие штаны, малиновые волосы и кольцо в носу. Может, она хорошая, просто мода такая. Но сердце сжалось.
Варвара попыталась поговорить, но Ваня, как всегда, огрызнулся и захлопнул дверь. Что делать? Решила — первая любовь, как корь: переболеет и пройдёт. Но сердце ныло. Он целыми днями один. Как бы не натворил глупостей…
Идёт она с работы, ноги подкашиваются, глаза ищут в окнах свет. Тёмные квадраты — Вани нет дома.
Поднимается по лестнице, голова опущена, как у загнанной клячи. Ручки пакета врезаются в пальцы, вот-вот выскользнут. Едва успевает прижаться к стене — мимо с грохотом проносится Сергей, друг Вани.
— Серёжа?! — окликает она. — Куда так несёшься?
Парень пробегает ещё несколько ступенек, затем останавливается. Задумывается на секунду и прыжками возвращается к ней.
— Тётя Варя… — он переводит дыхание. — Я думал, показалось… Вани нет дома? Тогда он с ними…
— Да говори толком! Что случилось? С кем «с ними»?! — голос дрожит.
— Я подслушал… Короче, его девчонка Танька подбила пацанов «проверить» его. Если прыгнет с крыши на крышу — значит, любит. А они снимут на телефон и выложат в сеть. Я хотел предупредить Ваню, но его нет. Кажись, я видел его с теми пацанами… — Сергей мечется. — Побегу, может, ещё успею…
— Серёжа! — кричит она вдогонку, но дверь уже хлопает.
Пальцы разжимаются сами. Пакет падает, продукты разлетаются. Упаковка молока лопается, белая лужа растекается по ступеням.
Дверь приоткрывается, выходит молодой мужчина. Видит растерянную Варвару, продукты на полу, нагибается помочь.
— Что случилось? Вас обокрали?
— Нет… Друг сына сказал… — ладонь прижата к щеке. — Сказал, что Ваня с пацанами на крыше девятиэтажки. Хотят, чтобы он прыгнул на соседний дом… Снимать будут… Не знаю, что делать…
Она делает шаг, поскальзывается на молоке, мужчина подхватывает её.
— Куда вы? Лучше я, — он суёт ей в руки собранные продукты. — Идите домой, ждите.
Варвара медленно несёт пакет домой. Набирает ведро воды, берёт тряпку, возвращается на лестницу.
— Уборкой занялись, Варенька? Или вам платят? — соседка с болонкой на руках качает головой.
Варвара не отвечает. Моет ступени, возвращается, встаёт у окна. Сквозь листву пытается разглядеть крыши. Глаза слезятся от напряжения.
Бежать туда? Но что она сделает? Подростки её не испугают. Вызвать полицию? А если не поверят?
Мечется по квартире, руки сами обнимают плечи. Взгляд падает на бумажОна уже собиралась звонить в полицию, когда в дверь позвонили, и на пороге стоял Ваня — бледный, но живой, а за его спиной улыбался тот самый мужчина, который впервые за много лет зажёг в её сердце слабую, но упрямую надежду.
