Всё будет по-моему
Татьяна Борисовна сидела в кресле, тихо покачиваясь, пальцы ловко перебирали спицы. На диване, затянутом потёртым пледом, сладко посапывал внук. Она смотрела на него, и в глазах теплилась та самая бабушкина гордость. «Растёт крепышом, и всё потому, что руки у меня не для скуки», — пронеслось в голове.
Она всегда умела считать деньги. Молодость прошла в строгости — с мужем только-только сводили концы с концами. Зато научилась выжимать из копейки рубль: и борщ наваристый сварить из трёх картофелин, и пальто перелицевать, будто новое, и детей поднять без лишних трат.
А теперь вот дочь Лена замужем за Виктором. И этот Виктор… Деньги будто жгут ему карман! Игрушки модные, памперсы импортные, одёжка с ярлыками. «В наше время и в сенях рожали, и ничего — здоровые были!» — ворчала про себя Татьяна Борисовна.
Внук сопел, закутанный в кофточку, которую отдала соседка. «Зачем новое, когда старое ещё крепкое?» — мысленно покачала головой старушка. Лена-то старается экономить, но Виктору это словно ножом по сердцу. То телефон ей купит — она в ответ: «Старый ещё работает!», то платье — а она уже на базар бежит, ищет подешевле.
Спицы постукивали мерно. «Нынешние — им бы всё блестящее да нарядное, — вздохнула Татьяна Борисовна. — А мы были счастливы и без этого». Вспомнила, как Лену растила — ни одной игрушки лишней, зато труд с малых лет знала.
Виктор в кабинете курил у окна. За стеклом садились сумерки, а в голове — один и тот же тяжёлый камень. Работа не шла. Мысли снова и снова возвращались к дому, к этим бесконечным спорам. Лена и её мать превратили его жизнь в какой-то кошмар советского дефицита.
Раньше — да, жили скромно. Зарплаты хватало только на хлеб да коммуналку. Но теперь-то он пробился! Деньги есть, можно жить не оглядываясь на ценники. А они… Будто застряли в прошлом веке. Купит жене духи — она тут же ищет дешёвый аналог. Принесёт новый чайник — «а старый ещё кипятит!» И вечный хор из тёщи: «Мы раньше и без этого обходились!»
Но хуже всего было с ребёнком. Казалось бы — радость, можно дать малышу всё самое лучшее. Ан нет! Лена упорно пеленала его в марлю, будто памперсы — это роскошь. На всём экономила: на питании, на одежде, даже на лекарствах.
Виктор пытался объяснить: «Деньги должны делать жизнь удобнее, а не пылиться в чулке!» Но слова разбивались о каменное «Мы и так проживём».
В тот вечер, после очередной перепалки, он собрал их за столом. Говорил спокойно, толково: о безопасности, о комфорте, о разумной экономии. В ответ — те же бабкины присказки: «Раньше травой лечились — и ничего!»
В груди закипала злость. «Не переубедить… — Виктор стиснул кулаки. — Разводиться? Не выход».
Он стоял у окна, смотрел на чёрное небо. В голове стучало одно:
«Не бывать этому. Не отдам им сына. Не сдамся! Всё будет по-моему.»
