Второе дыхание
Михаил не был красавцем, как Вячеслав Тихонов. Работал простым механиком на автомобильном заводе в Тольятти. Не пил — ну, разве что по большим праздникам. Не курил. Женат был двадцать два года и даже не думал смотреть по сторонам.
Дочь вышла замуж и уехала с мужем в Москву. Внуками не спешила радовать. Михаил не расстраивался — дети это хлопоты, шум и вечно разбросанные игрушки. А он привык к тихим вечерам с газетой перед телевизором. Какие уж годы? Ещё успеет повозиться с внуками.
Жена Светлана была идеальной хозяйкой: ухоженная, дом — полная чаша, ужин всегда готов, а на праздники — домашний пирог и мясо по-царски. Одним словом, жизнь удалась.
Он ехал с работы на своей старенькой «Ладе», щурясь от закатного солнца, предвкушая сытный ужин и отдых перед телевизором.
Михаил зашёл в квартиру, снял в прихожей ботинки и насторожился. Обычно Света выглядывала из кухни и говорила, что еда уже на столе. Но сегодня тишина. Непонятная тревога сковала грудь. Он зашёл в комнату. Светлана стояла у шкафа, вытаскивала платья и бросала их на диван, рядом — раскрытый чемодан.
— Ты куда собралась? К дочери в Москву? Неужто беременна? — спросил Михаил.
Света, не глядя на него, продолжила складывать вещи.
— Ты что, оглохла? Кричу, а ты не слышишь! Куда собралась? — голос его дрогнул от нарастающего раздражения.
Она оглядела комнату, проверяя, не забыла ли чего, и попыталась закрыть чемодан. Но вещей было слишком много, молния еле сходилась.
— Вместо того чтобы вопросы глупые задавать, помог бы лучше. — Светлана отбросила прядь волос с лица.
— Я спрашиваю, куда ты едешь? Разве это глупый вопрос? — Михаил с трудом сдерживал внутри бурлящую злость.
— Куда-куда? Ухожу от тебя, — бросила она вызов.
— Почему? — он приподнял бровь.
— Надоело. Ну так поможешь или нет? — кивнула она на чемодан.
— Что именно надоело? — Михаил надавил на крышку и резко застегнул молнию.
— Всё! Ты надоел, плита надоела, эти вечные вечера перед телевизором…
— Так скажи — сходили бы в театр, — сказал он первое, что пришло в голову.
— Чтобы краснеть, когда ты там захрапишь? Дни идут, а жизнь проходит мимо. — В её голосе зазвучало отчаяние.
— Ну, это от нас не зависит. Жизнь и так проходит, хоть ты что делай, — философски заметил он.
— Не умничай! Я хочу, чтобы в конце было что вспомнить. А что у меня? Котлеты на плите? Ты перед телевизором? — голос её сорвался.
— Думаешь, мне некуда идти, кроме как к дочери? Я ухожу к человеку, который видит во мне женщину, а не тень. Который стихи читает… — её взгляд стал мечтательным.
— А я? — Михаил вдруг всё понял.
— А ты живи как привык. Только теперь сам себе готовь, стирай и гладь. Ты даже не заметил, что я два месяца назад подстриглась, — усмехнулась Светлана, взяла чемодан и потащила его в прихожую, оставляя на ковре следы от колёсиков.
Пока она надевала пальто, Михаил смотрел на полоски, вдавленные в ворс. Казалось, чемодан прошёлся по его сердцу, оставив такие же шрамы.
Только когда дверь захлопнулась, он вздрогнул и оторвал глаза от ковра. Осознание пришло поздно — жена ушла.
Нужно было что-то делать. По привычке он зашёл на кухню. Чайник остыл. В холодильнике — кастрюля щей, кусок колбасы, пара банок тушёнки, яйца и скисшее молоко. Аппетита не было.
Вернулся в комнату, сел на диван. Ни газета, ни телевизор не привлекали. Раньше было уютно, даже если Света была на кухне — семья, дом, тепло…
Он долго сидел, уставившись в чёрный экран, пытаясь осознать произошедшее. Больше всего бесила тишина, будто все звуки ушли вместе с ней. Михаил накинул куртку, вышел на улицу, но пустота следовала за ним.
Проходя мимо кафе, увидел людей за столиками. Они смеялись, болтали. Ему захотелось быть среди них, заполнить пустоту внутри. Зашёл внутрь, заказал рюмку коньяку. Боль притупилась. Потом ещё, ещё…
Как добрался домой — не помнил. Проснулся с жутким похмельем, в одежде на кровати. Голова гудела, комната плыла перед глазами.
Достал телефон — суббота. Суббота! Добрался до туалета, снова рухнул на кровать.
Проснувшись через два часа, почувствовал себя лучше. Душ привёл в чувство. Оделся, вышел на улицу. Яркое солнце, люди, машины. При виде кафе, где напился вчера, стало дурно. Пошёл к набережной.
Навстречу шла женщина и улыбалась ему.
— Тоже гуляете? Погода чудесная, — сказала она, поравнявшись.
— Ага, — буркнул он.
Женщина остановилась, будто ждала большего.
— Извините… мы знакомы? Я не припоминаю вас. Сегодня я не в себе, — пробормотал Михаил.
— У вас что-то случилось? — в её глазах мелькнуло сочувствие.
— Жена ушла. К поэту. Тот стихи ей читает, а я… — он глубоко вздохнул.
— Вам плохо? Лоб мокрый… — она потрогала его руку. — Давайте присядем.
Скамейки все заняты.
— Жена ушла. А вчера ещё перебрал… — он махнул рукой. — Я вообще-то не пью, просто…
— Вам бы домой, чаю крепкого. Пойдёмте, провожу.
По дороге она жаловалась на жизнь:
— Сын в другом городе, а дочь с зятем дома живут. Он мне не нравится, но что поделать? Если выгоню — она с ним уйдёт. Вот и гуляю, чтобы нервы не трепать.
Вы сказали, что не знаете меня. А я в бухгалтерии на вашем же заводе. То, что не помните — вам честь. Значит, семьянин хороший.
— Был бы хорошим, жена бы не ушла. Не зайдёте на чай? Дома пусто… — он кивнул в сторону дома.
— Как-то неловко… Жена только ушла, а я тут… Извините, в другой раз.
— Тогда иМихаил взял её руку и тихо сказал: “Останься, Наташа, давай попробуем начать всё заново”.
