Сегодня вспоминала, как всё начиналось. Когда я выходила замуж за Дмитрия, верила — это навсегда. Любила его безумно, старалась быть идеальной женой — той, на кого можно положиться, которая никогда не подведёт.
Я, Светлана Игоревна, всегда была душой компании. Открытая, с добрым сердцем, готовая прийти на помощь даже бывшей свекрови — Валентине Семёновне. Стоило ей пожаловаться на боль в ногах или усталость — я уже мчалась к ней: убирала, готовила, бегала в магазин за продуктами.
— Как же мне повезло с тобой, Светочка, — вздыхала Валентина Семёновна. — Сын у меня — не помощник, от него не дождёшься. Мужики! Всю жизнь мечтала о дочке, а судьба подарила тебя.
Мне было приятно это слышать. Я старалась ещё усерднее, лишь бы не разочаровать её. И, в общем-то, она была права: Дмитрий действительно ничем не помогал — ни дома, ни ей.
Но дело было не только в этом. Он свято верил, что хозяйственные хлопоты — не его забота. Я и не спорила, мне нравилось создавать уют. Проблема была в другом: Дмитрий ничего не делал, зато придирался ко всему. То полы недостаточно вымыты, то щи пересолены.
С годами претензии стали жёстче. Он начал упрекать меня в расточительстве, хотя я зарабатывала сама и ни копейки у него не просила.
— Сколько там у тебя этот маникюр стоит? — язвил он.
— Тысяча пятьсот рублей, — тихо отвечала я, словно извиняясь.
— Тысяча пятьсот каждый месяц! — возмущался он. — А могли бы на ремонт копить!
— Но ты же тратишь на спортзал… — робко замечала я.
— Это другое! Спорт — это здоровье! А твои ногти — пустая трата!
Претензии копились, как снежный ком. Потом ему не понравилось, что я раз в месяц вижусь с подругами в кафе. Ничего особенного — обычные посиделки, но и это его бесило.
— Зачем тебе шляться без мужа? — бурчал он. — Дома сиди!
Я была терпеливой, но даже моё ангельское терпение лопнуло. Ссоры стали ежедневными, взаимопонимание исчезло. Через три года брака я подала на развод. Дмитрий упирался, но не потому, что хотел сохранить семью, а потому что привык, чтобы всё было по его правилам. Я же больше не могла так жить.
Развод состоялся. Едва Дмитрий собрал вещи и ушёл, раздался звонок от Валентины Семёновны.
— Света, как же так? — запричитала она. — Почему сразу развод?
Я вздохнула. Объясняться с бывшей свекровью мне совсем не хотелось, но пришлось.
— Это не сразу, Валентина Семёновна. Всё к этому шло. Я пыталась сохранить семью, но Дмитрий не идёт на компромисс. Его вечные упрёки… Я устала.
— Но вы же такая красивая пара! — всхлипывала она. — И я тебя так люблю! Как же я теперь без тебя?
Я понимала, что сейчас мне самой нужна поддержка, но она, как всегда, перевела разговор на себя.
— Почему без меня? — мягко сказала я. — Мы можем общаться. Развод с Димой не значит, что я вас брошу. Если что-то понадобится — звоните.
— Ох, Светочка, золотая ты моя! — тут же оживилась она. — Значит, не прощаемся?
— Конечно, нет.
Развод дался нелегко. Дмитрий не мог смириться, что его бросили. Он, считавший себя идеалом мужчины, был уязвлён. Но со временем всё улеглось. Я наконец выдохнула, осознав: никакого сожаления нет. Он так измотал меня, что любовь давно умерла. А ведь когда-то казался мужчиной мечты. То ли притворялся, то ли я смотрела на него сквозь розовые очки.
Я начала новую жизнь. Дмитрия заблокировала везде, чтобы не лез. Он и не лез, а вот Валентина Семёновна отпускать меня не собиралась.
Через неделю она позвонила:
— Света, здравствуй! Как дела?
— Нормально, — ответила я. — А у вас?
Вопрос был из вежливости, но она только его и ждала.
— Ой, плохо, родная! Давление скачет, ноги отказывают. Просила Димку лекарства купить — отказался! Не знаю, как до аптеки добраться…
Я поняла намёк. Добрая душа не позволила оставить пожилую женщину без помощи.
— Хорошо, привезу, — сказала я. — Напишите, что нужно, через час буду.
— Ох, спасительница! — воскликнула она. — Знала, что на тебя можно положиться!
Мне пришлось отменить свои планы, купить лекарства и ехать к ней. Как обычно, попила чай, выслушала жалобы и ушла только через два часа.
Но надежда, что она будет звонить редко, не оправдалась. Валентина Семёновна обращалась ко мне постоянно: то продукты нужны, то уборка, то просто «поболтать». Однажды попросила отвезти её в торговый центр — тут я не выдержала.
— А почему Дима не может помочь? — спросила я.
Она что-то промямлила, и мне стало стыдно. «Ей же тяжело, а я придираюсь», — подумала я.
Так я виделась с ней чаще, чем с мамой. Она звонила внезапно, требуя срочной помощи. Если я не могла приехать — так страдала, что я сдавалась, отменяла всё и ехала.
Ведь, как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили. Я сама дала ей карт-бланш, пообещав помогать. Но не ожидала, что она так бесцеремонно сядет на шею.
Всё могло длиться вечно, но она сама всё испортила.
Однажды позвонила:
— Светочка, сестра приехала. Завтра на дачу собираемся, подвезешь?
— Только не рано, — устало ответила я.
— Ой, мы хотели пораньше… В девять утра нормально?
— Ладно, — согласилась я, прощаясь с выходным.
— Спасибо, родная! Что бы я без тебя делала!
Я хотела положить трубку, но вдруг услышала голос её сестры:
— Ну что, согласилась?
Видимо, Валентина Семёновна забыла выключить звонок. Я не люблю подслушивать, но разговор был обо мне.
— Конечно, согласилась! — фыркнула свекровь. — А куда она денется?
— И как тебе это удаётся? — удивилась сестра. — С сыном развелась, а к тебе бегает.
— Потому что дурочка, — отрезала Валентина Семёновна. — Всем угодить хочет. Я даже рада, что они*”А я-то думала, что помогаю от чистого сердца, а оказалось, была просто удобной дурой.”*
