Сегодня запись в дневнике будет особенной.
В этом маленьком городке на Оке, где воздух всегда пахнет свежестью и рыбой, мы с Николаем были вместе шесть лет. Но Николай словно не замечал, что время идёт. Он жил с родителями в их старом доме, а я ютилась в однокомнатной хрущёвке в центре. Ему такое положение дел, видимо, нравилось — приходил, когда хотел, уходил, когда ему было удобно.
А я мечтала о свадьбе, о своём гнёздышке, где мы могли бы начать новую жизнь. Понимала, что квартиру придётся покупать мне, а потому копила на первый взнос. Но больше всего сердце болело от мысли: почему он молчит? Ведь я столько раз намекала о будущем… Любит? Да, казалось, что любит. Но эта неопределённость душила с каждым днём всё сильнее. Хватит.
— Я не готов жениться. Мне нужно время, — пробормотал Николай, отводя глаза, и по-воровски стал собираться восвояси.
Будто кипятком обдало. Щёки горели от стыда, а сердце будто кто-то сжал в кулак. Как же я не замечала? Всё же было ясно — ни семьи, ни общего будущего он не хотел. Но надежда, проклятая, шептала: а вдруг передумает?
Неделю он молчал. Ни звонка, ни сообщения. Я металась между злостью и отчаянием, но потом взяла себя в руки. Решила: хватит! Квартира — вот мой путь. Деньги на первый взнос уже были, и я бросила все силы на эту цель.
Через три месяца ключи от новостройки на окраине лежали у меня в ладони. Оформление, бумаги, беготня — всё это стёрло Николая из сердца. Наконец-то я почувствовала: я свободна.
В тот же вечер пошла в магазин. На узкой дорожке ко мне прибился крохотный пушок с огромными зелёными глазами. Худенький, дрожащий, будто моё отражение в зеркале прошлого.
— Подбери, доченька, а то собаки разорвут, — бросила бабка, проходя мимо. — У нас тут стаи бродячих, не первый раз такое.
Словно кто-то толкнул меня в спину. На руках у меня оказался этот пушок. Теперь я сама решала, что делать со своей жизнью. Так у меня появилась Васька — маленький комок преданности, глядящий на меня так, словно я весь его мир.
Прошло полгода. Жизнь налаживалась. И тут, как гром среди ясного неба, объявился Николай. С цветами, с признаниями, с обещаниями начать всё заново. Я, помня боль, но всё же дура, разрешила ему говорить. Он зачастил с визитами, всё чаще заговаривал о совместной жизни. И в сердце снова затеплилось: а вдруг?..
И вот он, тот самый день. Он встал на колено, открыл коробочку. Сердце колотилось, слёзы душили. Но следующие слова разбили всё в пух и прах:
— Только от Васьки избавься. У меня аллергия, да и вообще, терпеть не могу котов.
Мир остановился.
— Если жалко, отдай кому-нибудь. Или… ну, ты поняла, — добавил он, увидев моё оцепенение.
— Ты совсем охренел?! — голос сорвался. — Он живой! Он моя семья!
— Семья? — фыркнул он. — Да ладно, Света, это же просто кот. Выбирай: или он, или я.
Слёзы текли сами. Он пытался их вытереть, но я смотрела только на Ваську. Тот сидел в углу, и его взгляд словно говорил: «Я знаю, ты поступишь правильно».
— Выбираю Ваську, — выдохнула я, сжимая кулаки. — Он не бросал, не предавал и любит меня просто так. А ты… Уходи. Всё.
Дверь захлопнулась. Я опустилась на пол, а Васька тут же прыгнул ко мне на колени, громко урча. В тот момент я поняла: всё правильно. Слёзы высохли, а в груди стало тепло и спокойно. Теперь у нас новая жизнь. И в ней нет места для тех, кто ставит условия.
