Решай: или ты там, с ней, или ты с нами
Светлана, как обычно, забежала в магазин у дома после работы. Уже стояла с продуктами у кассы, когда заметила тётю Галю — бывшую коллегу её матери. Встретив подругу мамы, она всегда останавливалась поболтать.
Расплатившись, Светлана отошла к выходу и ждала, пока тётя Галя закончит покупки.
— Здравствуйте, — поздоровалась она, когда женщина подошла. — Давно вас не видела.
— Светочка, здравствуй! Болела я, вот и не выходила. Давай-ка пойдём, мне тебе кое-что сказать надо.
Сердце Светланы ёкнуло. У Максима переходный возраст — шестнадцать, и с ним вечно хлопоты. А десятилетняя Алёнка уже вовсю кокетничает. Может, что-нибудь натворила? В животе засосала тревога. Пакет с продуктами тянул руку, ручки врезались в ладонь. Может, сослаться на дела и улизнуть? Не успела. Тётя Галя придвинулась ближе и прошептала на ухо:
— Ты не подумай, я не сплетничаю. Говорю, потому что сама видела. Ты мне как родная. Твой Виктор ходит к соседке, в тот дом напротив. Окна её прямо против моих. Придёт — и сразу шторы задергивает.
Светлану будто окатили ледяной водой, а следом бросило в жар. От кого угодно ждала подвоха, но только не от Виктора.
— Решила предупредить. Сама не своя. Двое детей у вас. А вдруг у него там серьёзно? Надо бы поговорить, пока не поздно.
— Да, я пойду… — Светлана резко шагнула в сторону и почти побежала, забыв, что они с тётей Галей живут в соседних подъездах.
Запыхавшись, она с третьей попытки попала ключом в замочную скважину. В квартире опустилась на табуретку, пакет грохнулся на пол, рассыпав продукты. Светлана не заметила — новость оглушила. На шум прибежала Алёнка, стала собирать разлетевшиеся упаковки.
— Отнеси на кухню, я потом разберусь, — бросила Светлана, отправляя дочь прочь.
«Как он мог? Если тётя Галя видела, наверняка и другие заметили. А дети? А я-то ничего…»
— Мам, ты заболела? Ты какая-то бледная… — забеспокоилась Алёнка.
— Иди в комнату. Дай мне побыть одной, — резко оборвала её Светлана.
Дочь задержалась на пороге, но ушла.
«Хорошо, что Виктора нет. Успею прийти в себя. А то бы накинулась сразу, что называется, в горячку. Эмоции — плохие советчики».
Светлана встала, налила воды и пила мелкими глотками, уговаривая себя успокоиться. Потом взялась за ужин, но всё валилось из рук.
На сковороде зарумянились котлеты, оставалось только разогреть картошку. Время от времени Светлана подходила к окну, высматривала тёти Галину квартиру и ту, напротив.
Дверь хлопнула. Светлана дёрнулась, быстро отвернулась к плите.
— Пахнет вкусно, — бодро сказал Виктор.
— Переоденься и мой руки, будем ужинать, — её голос звенел, как натянутая струна.
— Что-то случилось? — Муж подошёл и заглянул ей в лицо.
— Встретила тётю Галю. — Светлана сглотнула. — Она… болела, не выходила. А я даже не зашла к ней.
— И ты из-за этого расстроилась? — удивился Виктор.
— Нет. Она сказала, что видела, как ты ходишь в дом напротив.
— Что ещё наговорила эта сплетница? — раздражённо фыркнул Виктор.
Но его бегающий взгляд сказал всё. А она ещё надеялась…
— Видела она, видели другие. Ты о чём думал? Если дети узнают? — прошептала Светлана, бросая взгляд на дверь. — Я так не могу. Не смогу простить. Решай: или ты там, с ней, или ты тут, с нами.
— Свет… — Виктор потянулся к её плечу.
Она дёрнулась.
— Не трогай меня!
— Мам, пап, чего вы ругаетесь? — в дверях кухни появился Максим.
— Мой руки, зови Алёнку, будем ужинать, — через силу улыбнулась Светлана.
Несколько дней они молчали. Напряжение росло. Светлана надеялась, что Виктор попросит прощения, скажет, что всё кончено, и жизнь вернётся в привычное русло. А ещё представляла, как будут жить без него…
Как-то раз, когда детей не было дома (Максим гулял, Алёнка ушла к подруге на день рождения), Виктор кашлянул и начал:
— Не могу больше. Давай поговорим.
— Давай, — равнодушно ответила Светлана.
— Не оправдываюсь, просто объясню. У неё родители погибли в аварии, а недавно умерла бабушка. Она переехала в её квартиру. Я помогал с перевозкой вещей. Сам не понял, как так вышло. Наверное, пожалел. Я бы ушёл, но… у неё будет ребёнок.
Светлана ахнула и схватилась за стул.
— После нашего разговора я к ней не ходил. Но она встретила меня у подъезда, сказала про беременность. Что мне делать? Бросить её не могу.
— А нас можешь? — голос Светланы дрогнул.
— Дети уже взрослые. Поймут.
— Ты хочешь, чтобы они за тебя расплачивались? Уходи. Сейчас. Пока их нет.
Она схватила пульт и швырнула в стену. Пластик разлетелся на куски. Светлана огляделась в поисках новой жертвы, но Виктор схватил её за руки.
— Успокойся. Я уйду. Только не запрещай видеться с детьми.
— Уходи… — Светлана закрыла глаза.
Он отпустил её, и она рухнула на диван. Дверь хлопнула.
Когда вернулся Максим, Светлана подметала осколки.
— Не плачь, мам. Он ещё вернётся.
— Ты… знал? — она подняла на сына заплаканные глаза.
— Нет. Подслушал. Ушёл и ушёл. Отца у нас больше нет.
— Что за слова?! — вспыхнула Светлана. — Отец у вас есть!
— Он нас предал. Ладно, сами разбирайтесь.
Максим ушёл в комнату, которую делил с сестрой. Когда-то они с Виктором мечтали о большой квартире… Теперь места хватит. Алёнка может переехать к ней, оставив брату всю комнату.
«В каждой беде есть плюсы», — горьИ когда через несколько лет Виктор вернулся, седой и измождённый, с медалью «За восстановление Донбасса» на груди, они встретили его молча — Светлана, Максим-студент, Алёнка-старшеклассница и маленький Витька, который тут же подбежал к незнакомому дяде и доверчиво сунул в его большую ладонь свою маленькую руку.