Этот странный сон начался с радостной встречи, но быстро превратился в кошмар. Мы с мужем приехали в Москву навестить нашего старшего сына Артёма. Он жил в просторной «двушке» на Арбате с женой Алиной и маленьким Васей. Чемоданы были набиты деревенскими гостинцами: пирогами, соленьями, вязаными носочками для внука.
Первые часы казались райскими. Алина накрыла стол с блинами и икрой, мы пили чай из самовара, смеялись над старыми семейными историями. Но когда солнце скрылось за горизонтом, сын вдруг сказал странную вещь:
— Мам, пап, мы забронировали вам номер в гостинице «Космос». Там вам будет удобнее.
Я замерла, будто меня облили ледяной водой. Мой муж Игорь попытался шутить:
— Артёмка, да мы и на топчане у Васи разместимся!
Но невестка, сверкнув золотым кольцом, перебила:
— Номер уже оплачен! Такси ждёт внизу.
Артём молчал, глядя в пол, как провинившийся школьник. Его покорность резала хуже ножа.
В гостиничном номере мы провели ночь без сна. Я куталась в холодное казённое одеяло, а Игорь курил на балконе, хотя бросил ещё при Горбачёве. Утренний свет принёс не облегчение, а новую боль.
Алина встретила нас с беспечным:
— Ну как, отдохнули в «люксе»?
Я не сдержалась:
— Да в бане на полке было бы уютнее! Это же бесстыдство — родителей в отель отправлять!
Она лишь закатила глаза, будто я говорила о погоде. Артём исчез в комнате, как призрак. К полудню мы собрали чемоданы. Когда Алина узнала, её лицо озарила радость — спросила только про возврат денег за неиспользованные дни. Лишь Васенька, наш солнечный внук, не хотел нас отпускать. Он умолял проводить нас на Киевский вокзал, цеплялся за мою юбку, как за последнюю ниточку.
Младший сын Сергей, узнав обо всём, устроил Артёму скандал по телефону. Но зеркало уже разбилось. Мы дали друг другу слово — больше никогда. Странно: в нашем деревенском доме для них всегда стояла чистая постель, пахло пирогами, а они… выбросили нас, как старую мебель.
Самый острый осколок — это Вася. Теперь он будет расти без наших сказок на ночь, без бабушкиных ватрушек. Эта мысль жжёт мне душу, как незаряженный самовар в пустом доме.
