— А ты еще здесь? Убирайся из моей квартиры, я теперь жена твоего мужа! — заявила мне блондинка на пороге.
Ключ в замке повернулся с непривычным, тугим скрипом.
Я толкнула дверь, ожидая знакомый запах дома — смесь моих духов и едва уловимого аромата средства для паркета.
Но в нос ударил чужой, приторно-сладкий парфюм.
Я замерла на пороге, не включая свет. Что-то было не так.
На вешалке в прихожей, рядом с пальто мужа, висел незнакомый ярко-красный кардиган. Я никогда его не видела.
Мои домашние тапочки, которые всегда оставляла у самого входа, были отброшены в дальний угол, а на их месте стояли изящные женские туфли на шпильке.
Сердце сделало нервный кульбит. Я вернулась из командировки на день раньше, хотела сделать сюрприз. Похоже, сюрприз ждал меня.
Медленно, стараясь не издавать звуков, я прошла в гостиную. На журнальном столике стояла ваза со свежими лилиями — я ненавидела лилии, у меня на них аллергия.
Дмитрий это прекрасно знал.
Рядом с вазой лежала раскрытая книга в глянцевой обложке. Не моя.
Я достала телефон. Пальцы слегка дрожали, когда я набирала номер мужа. Долгие, протяжные гудки рвали остатки самообладания. Он не отвечал.
Я прошла на кухню. На столе — следы недавней готовки. В раковине стояли две чашки из нашего свадебного сервиза. На одной из них остался след ярко-розовой помады.
В голове нарастал гул, похожий на рой встревоженных пчел. Этого не могло быть.
Это какой-то злой, бессмысленный розыгрыш. Может, приехала его двоюродная сестра из Казани, о которой он иногда упоминал? Но почему он не предупредил?
Я снова набрала его номер. Снова без ответа.
Вдруг в замочной скважине снова зашуршал ключ. Я отступила в тень, прижавшись к стене.
Дверь распахнулась, и в квартиру вошла молодая блондинка. Она легко, будто делала это сотни раз, поставила на пол пакеты с продуктами и сбросила туфли.
Она обернулась, чтобы включить свет, и увидела меня.
На ее лице не было страха. Лишь легкое удивление, быстро сменившееся холодным раздражением. Она окинула меня оценивающим взглядом с ног до головы.
— Ты еще здесь? — спросила она так, будто я была давно забытой вещью, которую горничная не убрала на место.
Я не могла ответить, лишь смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова. Воздух в легких закончился.
Она хмыкнула, скрестив руки на груди. Ее взгляд стал жестким.
— Не буду повторять дважды. Собирай свои вещи и убирайся из моей квартиры.
Первоначальный шок начал отступать, уступая место ледяной ярости. Я сделала шаг вперед, выходя из тени.
— Что значит «из твоей квартиры»? Ты в своем уме? Это моя квартира. Моя и моего мужа.
Блондинка рассмеялась. Короткий, неприятный смех.
— Бывшего мужа, — поправила она, выделяя каждое слово. — А квартира теперь моя. И его. Мы здесь живем. Кажется, до тебя туго доходит.
Она демонстративно прошла в гостиную, сняла с дивана плед, который я привезла из Стокгольма в прошлом году, и с отвращением бросила его на кресло.
— Дмитрий просил передать, чтобы все прошло без истерик. Он не терпит сцен. Так что будь умницей: возьми необходимое и уходи.
Мой разум отказывался воспринимать реальность. Это напоминало абсурдный театральный спектакль.
— Я никуда не уйду, — твердо сказала я, хотя голос предательски дрогнул. — Я вызову полицию.
— Пожалуйста, — равнодушно пожала плечами она. — И что ты им скажешь? Что тебя, бывшую жену, просят освободить жилье? Они только посмеются. Все документы в порядке.
Она подошла к комоду, где стояли наши с Дмитрием фотографии. Взяла одну — мы смеялись во время отпуска в Италии.
— Мило, — протянула она с фальшивой улыбкой. — Но это хлам. Скоро здесь появятся новые, красивые фото.
С размаху швырнула рамку в мусорное ведро. Стекло с жалобным звоном разбилось.
Этот звук стал последней каплей. Я бросилась к ней.
— Ты что себе позволяешь?!
Она легко оттолкнула меня. Несмотря на хрупкость, была сильной.
— Я просила — без истерик, — прошипела она. — Дмитрий тебя оставил. Смирись. Он встретил меня и наконец понял, что такое настоящая любовь, а не скучная привычка.
Я отпрянула, будто от удара. Ее слова были полны ядовитой уверенности. Она не казалась сумасшедшей. Она чувствовала себя хозяйкой.
Я снова схватила телефон. Не полиция. Дмитрий. Я должна была услышать это от него.
Нажала кнопку вызова — и в ту же секунду входная дверь распахнулась.
На пороге стоял Дмитрий.
Он посмотрел сначала на меня, потом на блондинку. Его лицо было спокойным, равнодушным, усталым.
— Ксюша, что-то случилось? — обратился он к ней.
На меня даже не взглянул. Будто меня не существовало. Будто я — тень из прошлого.
Я посмотрела на него еще раз. Ураган эмоций во мне внезапно стих, оставив холодную ясность.
— Дмитрий, — сказала я спокойно. — Объясни, что здесь происходит?
Он тяжело вздохнул, как человек, вынужденный разбираться с мелкой проблемой.
— Аня, я думал, Ксения тебе все уже сказала. Мы развелись. Месяц назад. Это моя новая жена.
Его слова не причиняли боли. Они просто были фактом.
— Развелись? — я едва улыбнулась. — И это все без моего ведома? Без моей подписи?
— Это технические моменты, — отмахнулся он. — Документов еще нет. Но квартира по брачному договору переходит мне. То есть — нам.
Ксения торжествующе положила руку ему на плечо.
— Так что иди, Аня. Не устраивай цирк.
Я молча смотрела на них. На эту уверенную в своей правоте пару. А потом улыбнулась. Широко и искренне. Их улыбки медленно исчезли с лиц.
— Знаете, в чем ваша проблема? — начала я спокойно. — Вы считаете себя умными. А всех вокруг — дураками.
Я подошла к книжному шкафу, достала толстую синюю папку.
— Ты прав, Дмитрий. Бра
