**Дневник. Запись от 12 мая.**
С роддома нас провожали молчанием. Родители бросили лишь: «Не ждите от нас больше помощи». Но мы выбрали любовь, а не страх.
Я работала медсестрой. С 1990 года — в областном роддоме Нижнего Новгорода. Смены выматывали, но я знала, ради чего терплю: однажды в этих стенах мне предстоит встретить своего ребёнка не в белом халате, а как мать.
Беременность шла гладко. Анализы были идеальны. Мы с мужем, Дмитрием, с трепетом готовились к встрече с дочкой — купили коляску, распашонки, кружевной конверт для выписки. Родня тоже ждала. Особенно усердствовал свёкор — звонил чуть ли не каждый день: «Ну как там? Всё в порядке? Скоро?»
Мы и не подозревали, что роды перевернут нашу жизнь. Всё, что казалось нерушимым, рухнет, а любовь пройдёт через горнило испытаний.
Роды прошли быстро. Девочка — 2 900 грамм, 45 см, крепенькая. Мне её показали, затем унесли на осмотр. Позже принесли на кормление — сосала вяло, но я справилась. Через час в палату вошли двое врачей. По их лицам я всё поняла.
— Лариса, — тихо сказал неонатолог, — у вашей дочери синдром Дауна. Вы медик, понимаете, это навсегда. Советуем не медлить с отказом. Вы молоды, родите ещё.
Мир поплыл перед глазами. В груди что-то сжалось, а затем — окрепло. Это моя дочь. Моя. И я её никому не отдам.
— Мне нужно поговорить с мужем… — прошептала я.
Когда врачи ушли, малышка заплакала. Её крохотные пальцы сжали мой палец. В тот миг я осознала: без неё мне не жить.
Дмитрий примчался через час. В кабинете заведующей ему предложили то же. Он подошёл к пеленальному столику, взглянул на дочь и коротко бросил:
— Ничего подписывать не будем. Забираем её домой.
Мы назвали её Светланой. Имя пришло сразу — тёплое, как солнечный луч.
Через три дня в палату подселили женщину лет тридцати. Пятая беременность. Она с порога заявила: «От ребёнка откажусь». Услышав диагноз дочери, даже не дрогнула: «Оформляйте отказ. Кормить не буду».
Я не выдержала. Попросила принести девочку. Когда взяла её на руки, сердце оборвалось — такая беззащитная, тихая, будто всё понимала.
Позвонила Дмитрию. Он долго молчал, потом сказал: «Если хочешь — заберём и её. Пусть у Светланы будет сестра».
Заведующая не назвала нас сумасшедшими. Персонал обнял меня со словами: «Вы — ангел».
Мы ждали ещё неделю — пока отпадёт пуповина у второй девочки. Назвали её Галиной.
Выписывались с двумя колясками. В одной — Светлана, в другой — Галя. Обе — наши. Обе — любимые.
Но не всем этот день принёс радость. Услышав о второй дочери, родители оледенели:
— Больше вы нам неродные. Справитесь сами.
И сдержали слово — ни звонка, ни рубля помощи.
Годы были тяжёлыми. Бессонные ночи, болезни, усталость. Но оно того стоило. Дочки росли весёлыми, умными. К шести годам знали алфавит, пытались читать. Пришлось переехать ближе к спецшколе — для Светланы.
Через годы родители одумались. Стали навещать. Девочки радовались им, как празднику.
Мы не держали зла. Выбрали любовь, а не страх. И ни разу не пожалели.
