Вышла я с Мишей на руках, ступая по мокрым ступеням. Капли дождя просачивались в полуоткрытую дверь подъезда, пропитывая мои волосы сыростью. Улицы были пустынны. Даже бродячие собаки не решались шляться в такую погоду. Холод пробирал до костей, но идти мне было некуда.
Бродила я по городу несколько часов, прижимая к себе ребёнка. Наконец, нас заметила пожилая соседка, Анна Семёновна, и, увидев мою дрожь, пригласила в свою тесную, но тёплую квартиру. Дала мне полотенце, кружку чая и устроила Мише импровизированную постель. В ту ночь я плакала беззвучно, уставившись в потолок. Я знала: так больше продолжаться не может.
Следующие дни были тяжёлыми. Искала работу, но кто возьмёт на службу мать-одиночку с маленьким ребёнком? Деньги таяли, а унизительные взгляды знакомых ранили сильнее голода. Дмитрий и Лидия вели себя так, будто меня не существовало. А я и правда исчезла из их жизни, словно пятно, стёртое тряпкой.
Через неделю пришло официальное письмо. Сначала подумала уведомление от властей, может, долг какой. Дрожащими руками вскрыла конверт. Но напечатанные слова перевернули всё: *«Уважаемая Анна Игнатьевна, извиняемся сообщить, что вы являетесь единственной наследницей имущества покойной Марии Фёдоровны, вашей дальней родственницы»*
Перечитала письмо трижды. Не верилось. Мария, которую я видела лишь раз в детстве, оставила мне всё: просторный дом на окраине, солидные счета и, главное, акции в крупной торговой компании.
Тотчас отправилась к нотариусу, и потихоньку вступила в наследство. Впервые за долгое время я почувствовала, что солнце светит и для меня. Купила новую одежду, дала Мише всё, чего у него не было: игрушки, тёплые вещи, вкусную еду. Но важнее всего уверенность в завтрашнем дне.
Годы шли. Научилась вести дела тёти и, на удивление многим, преуспела. Стала разумно вкладывать деньги, окружила себя надёжными людьми. Постепенно моё имя стало известно в деловых кругах. Сильная, элегантная, загадочная женщина. Никто не вспоминал о днях, когда меня выгнали под дождь.
А Дмитрий с Лидией больше не были на вершине успеха. Их компания трещала по швам: ошибки в управлении, необдуманные решения, потерянные партнёры Всё катилось, как снежный ком. Искали инвесторов, но двери перед ними захлопывались.
Однажды утром позвонил мой адвокат:
Анна Игнатьевна, фирма семьи Соколовых выставляется на продажу. У них огромные долги. Если хотите, можете участвовать в аукционе.
Сердце ёкнуло. Настал момент. Судьба подносила мне на блюде то, о чём я мечтала в ту дождливую ночь, когда меня вышвырнули на улицу с ребёнком на руках.
Пришла на аукцион в строгом костюме, с волосами, уложенными в изысканную причёску. Меня не узнали. Прошли годы, и я уже не была той отчаявшейся, униженной женщиной. Я стала другой.
Когда объявили имя победителя, лица Дмитрия и Лидии побелели. Анна Игнатьевна новая владелица их бизнеса. Я даже не взглянула на них, лишь подписала бумаги с холодной улыбкой.
Вечером Дмитрий пришёл в мой кабинет. Дрожал, постаревший, сгорбленный под грузом забот.
Анна прошу не оставляй нас ни с чем. Ты знаешь без компании мы пропадём.
Я посмотрела ему в глаза. Передо мной стоял тот же человек, что выгнал меня, назвав обузой меня и сына. Теперь он умолял о пощаде.
Дмитрий, ответила я спокойно, жизнь штука интересная, да? Тогда я сказала, что ты пожалеешь. И вот этот день настал.
Лидия тоже пыталась умолять. Слёзы катились по её щекам, но я видела лишь ту женщину, что вытолкнула меня под дождь с перепуганным ребёнком.
Анна, мы ошибались! Ослепли от гордыни Пожалуйста, сжалься!
Я усмехнулась.
Жалость? А у вас она была, когда вы выгоняли нас в ночь? Когда Миша плакал и умолял остаться? Вам было всё равно.
Они ушли, понурив головы. Бизнес был моим, а у них не осталось ничего.
Прошли годы. Миша вырос умным и сильным. Иногда я рассказывала ему о той дождливой ночи. Говорила, что нельзя терять достоинство, даже если весь мир отвернётся.
И каждый раз, когда я видела Дмитрия на улице в поношенном пальто, с потухшим взглядом, во мне пробуждалась тихая уверенность. Не от мести, а от справедливости.
Потому что в ту дождливую ночь, много лет назад, я поклялась: однажды они пожалеют. Так и случилось.
