Сегодня записываю в дневник историю, о которой многие судят по-разному. Кто-то косится, кто-то кивает — а я стою на своём: нет, не жалею. Потому что слишком много вложила в сына, чтобы позволить ему и его «семейке» усесться мне на шею.
Я растила его одна. Муж, Серега, оказался пустым местом — ни отца, ни кормильца. Вечно на диване, с бутылкой пива, в дыму сигарет, да с похабными шутками. Терпела, пока не поняла: или я, или он. Выгнала. Как потом и сына.
Пахала без выходных, не разгибая спины, лишь бы у моего Артёма был дом, еда да добрые глаза. Накопила на двушку в приличном районе. Но упустила главное — воспитание.
Бабка его избаловала. Рос, как князьё — всем должен мир, а он никому. Ни суп сварить, ни пол подмести, ни «спасибо» сказать. Зато ныть бабуле — первое дело. «Мать плохая, заставляет посуду мыть, не ценит мою хрупкую натуру».
В шестнадцать Артём хоть и вымахал в медведя, но при малейшем слове ныкался к бабке. В армию — не пошёл, «бабуля отстояла». Университет — лень. Работать — и подавно. Сидел, жрал, бухал с корешами, спускал мои деньги в онлайн-играх.
А потом — как снег на голову: «Мам, Катя беременна». Катя — его подружка-студентка, двадцатилетняя дурочка с розовыми мечтами. «Будем жить у тебя», — заявил. Без «можно», без «спасибо». Просто факт: «Теперь нас трое, корми, одевай, терпи».
Попыталась поговорить. «Работать собираешься? Ребёнка чем кормить будем?» Молчал. Губу кусал, в пол смотрел. И тут до меня дошло — хватит. Вырастила мужчину, который так и не повзрослел. Отдала всё, а он решил — так и надо.
Громыхнуло знатно. Ясно сказала: не намерена содержать семью своего дитяти и его глупышку. Не для того вкалывала, чтобы они паразитировали. Если взрослые настолько, чтобы заводить детей — будьте взрослыми и отвечайте за них.
Выставила обоих. Да, беременную тоже. Теперь живут у бабки. Та, конечно, в роли спасительницы: пенсию тратит, копит на них гроши. Я плачу за квартиру, лекарства ей покупаю. Сыну — ни рубля. Так и надо.
Кто-то хмыкает: «Как же так, родная кровь!» А я отвечу: быть матерью — не значит быть тряпкой. Быть матерью — учить. Даже если больно.
Не жалею. Иначе на моей шее сидели бы два дармоеда да чужой ребёнок. А у меня, между прочим, своя жизнь есть.
Может, поймёт, когда сам станет отцом. А может — и нет. Но я чиста перед собой. Любовь — не повод позволять вытирать об себя ноги. Даже родному сыну.
