Резкий рывок автобуса едва не опрокинул женщину в потрёпанном синем пальто — она еле успела ухватиться за поручень, прежде чем упасть прямо на колени соседке. В последний момент, сгорая от стыда, она подняла глаза — и застыла.
— Валечка?.. — вырвалось у неё, пока она всматривалась в знакомые черты.
Женщина, на которую она чуть не обрушилась, мельком встретилась с ней взглядом… и тут же отвернулась. Сделала вид, что не узнала.
Но пальцы её дрогнули, сжимая потрёпанную сумку, а лицо побледнело, будто из него ушла вся кровь. Веки подрагивали.
Лидия Петровна (так звали ту, в синем пальто) уставилась на неё, не веря своим глазам.
Да ведь это же Вера! Вера Николаевна, с которой они бок о бок проторговали на рынке в Самаре все лихие девяностые.
Да, изменилась. Пышные русые косы сменились седыми волосами, собранными в строгий пучок. Лицо покрылось морщинами, исчез весёлый блеск в глазах… Но ямочки на щеках и шрам над левой бровью остались прежними.
— Вера, да перестань! Это же я, Лидка! — не выдержала Лидия, — мы же с тобой на “Кировском” рядом ларьки держали! Помнишь, как в девяносто шестом…
— Вы ошиблись, — перебила та ледяным тоном, даже не взглянув.
— Как ошиблась?! Да мы же с тобой как родные… — возмутилась Лидия.
— Я вас не знаю. Отстаньте, — резко оборвала её Вера, и голос её дрогнул.
В автобусе повисла тишина. Пожилая женщина с авоськой спереди обернулась, уставившись на них.
Лидия Петровна сникла. Взгляд её скользнул к мужчине, сидевшему рядом с Верой. Тот был угрюмый, с сальными волосами, в засаленной куртке. И тогда она разглядела — под слоем тонального крема аккуратно замазан синяк на скуле Веры.
Сердце Лидии сжалось.
— Ох, и вправду, простите, — пробормотала она, — возраст, видите ли…
Через пару остановок Вера с попутчиком вышли. Лидия видела, как он, оказавшись на улице, начал что-то яростно шипеть ей в лицо, а та стояла, опустив голову, словно провинившаяся девочка.
Дома Лидия Петровна долго сидела у окна, вспоминая.
Как они с Верой начинали торговать, как таскали тяжёлые коробки с вещами с “Тольяттинского”, как Вера однажды с ломом в руках бросилась на трёх уркаганов, защищая её от разбоя. Тогда ей и достался шрам над бровью.
Она достала старый альбом.
Фотография у ларька. На обороте: «Лида и Вера. 1996. Всё наладится!»
— Как же так, Верка? — прошептала она, — мы же с тобой были как сестры… Что с тобой случилось?..
Через неделю она снова увидела Веру.
Та сидела в дальнем углу автобуса. Рядом — тот же мужчина. Лидия внимательнее присмотрелась к нему — и похолодела.
Это был Сергей Морозов. Серый. Один из тех самых отморозков, что когда-то пытались её ограбить. Тот самый, кому Вера с ломом в руках дала отпор.
И вот он теперь рядом с ней. С той самой Верой. Тихая, потухшая…
— Не сейчас… — прошептала Лидия, — она опять отречётся. Надо иначе.
В следующий раз она вошла в автобус следом за ними и, пока Сергей копался в карманах, сунула Вере в ладонь сложенную записку.
Та вздрогнула. Взглянула на Лидию — и едва заметно дважды поджала губы.
Это был их старый сигнал. Знак: опасно.
Лидия молча кивнула и прошла дальше.
В сердце стучало одно: это она. Моя Вера. И я её спасу, как она когда-то спасла меня.
Прошёл почти год. Телефон молчал. Но Лидия знала: она позвонит. И не ошиблась.
— Лидуха, родная! — услышала она в трубке. — Завтра в два. Там, где раньше.
Лидия Петровна пришла в кафе на час раньше. Ночью не спала от волнения. Кофе в руках дрожал.
И вдруг… дверь открылась. Вошла Вера.
Не та — забитая, с потухшим взглядом. Нет. Настоящая.
Джинсы. Белая блузка. Короткая стрижка. Смеющиеся глаза. Ямочки.
— ВЕРКА! — вскочила Лидия.
— ЛИДКА! — крикнула в ответ Вера.
Они обнялись. Долго. Крепко.
— Ты просто космос! — выдохнула Лидия, когда они сели. — Ты же тогда…
— Тогда меня не было. Я умерла. Но ты… — Вера сжала её руку, — ты вытащила меня. Твоя записка.
— Я? Да я всего лишь…
— Вот именно. Без лишних слов. Без риска. Значит — догадалась. Значит, рядом. А я… очнулась. Посмотрела в зеркало и поняла — хватит.
Оказалось, муж, Игорь, был не просто тираном. Он уничтожил в ней всё. После потери ребёнка она погрузилась в вину. Решила, что заслужила страдания. И смирилась.
— Я думала: раз лишилась, значит, так надо. И терпела. Годы… А потом твоя записка. Один клочок бумаги вернул меня к жизни.
Она ушла. Уехала. Начала сначала.
— В Москву. Там всё заново. И никто не найдёт. А ты…
— А я, Верка, всегда рядом. Скажешь слово — и я с чемоданом в тот же день. Как в девяностые — плечом к плечу!
Обе рассмеялись.
Теперь Вера живёт в Москве. Работает, улыбается, дышит полной грудью.
А Лидия Петровна часто приезжает к ней. Они гуляют по паркам, болтают, как раньше. Смеются до слёз.
И каждая знает:
бывают встречи, которые возвращают тебя к себе. И порой одна смятая записка в переполненном автобусе — это и есть спасение.
