«А ты меня к себе не возьмёшь?» — обидчиво спросила мать. Но ответ я знала заранее…
Меня зовут Анастасия. Мне тридцать восемь, и вот уже пятнадцать лет я замужем за Владиславом. У нас есть сын, уютная трёхкомнатная квартира в Москве, казалось бы — жизнь удалась. Но одна вещь до сих пор не даёт покоя — отношения с матерью. А точнее, её непримиримая война с моим мужем, которая длится больше десяти лет.
Влад приехал в столицу из маленького городка в Сибири. Мечтал поступить в МГТУ, но провалил экзамены и устроился слесарем, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Жил в общаге, работал, не роптал. Через год поступил на вечернее, учёбу не бросил, стал лучшим в группе. Там мы и познакомились — я была на курс старше, но между нами сразу пробежала искра.
Когда я получила диплом, мы решили пожениться. Мать взбеленилась.
«Слесарь?! Да ты с ума сошла! Провинциал без гроша за душой, без жилья!» — кричала она.
Я уговорила её пустить нас пожить у неё — временно, пока Влад не закончит учёбу. Она согласилась скрепя сердце, с каменным лицом. С первых дней вела себя так, будто он — незваный гость. Хотя Влад за месяц починил всё в её хрущёвке: протёкший унитаз, шатающиеся стулья, даже балкон, который лет пять не открывался. В ответ — ледяное молчание или колкости.
«Регистрацию тебе у себя не дам, знай!» — однажды бросила она. Влад лишь пожал плечами: «Я и не просил».
Он терпел. Молча. Но я видела, как это его изматывает. А потом я забеременела… И грянул гром.
«Рожать от этого безродного?! Да я его на порог пустила из жалости!» — завопила мать.
Влад услышал. Без слов собрал вещи. Подошёл ко мне:
«Или мы уходим вместе, или я один. Но под одной крышей с ней — больше не останусь».
Я ушла. Мы перебрались в его крошечную комнату в общаге. Родился Андрейка. Бедствовали, но я ни о чём не жалела. Влад пахал на трёх работах, ночёвывал в библиотеке, сдал экзамены на отлично. Через три года скопили на однокомнатную в Люберцах. Потом — двушку в Новокосино. Теперь живём в просторной трёшке у метро. Влад — главный инженер на заводе, зарплата — под двести тысяч. А ещё подрабатывает — руки у него золотые, клиенты в очередь стоят.
Но с того дня он ни разу не ступил на порог материнского дома. Не пришёл ни на один праздник, избегает даже случайных встреч. Говорит чётко:
«Денег помогу — сколько надо. Оплачу сиделку, ремонт. Но общения не будет. Моя граница — твой порог».
Мать годами не могла понять. До сих пор ворчит:
«Что, полностью под каблуком у мужа? А если я слягу? Ты тоже откажешься от родной матери?»
Вернувшись домой, я осторожно спросила Влада:
«А если ей правда станет трудно одной?»
Он даже не задумался:
«Наня«Вызовем хорошую сиделку — пусть ухаживает, но моё решение неизменно».
