Что случилось, мам? спросил я, уклоняясь от звонка, который вёл к очередному телефонному разговору. Ты выглядела так, будто на последнюю копейку покупаешь булку.
Внутри меня сжалось.
В смысле? уточнила я, не веря своим ушам. Прямо так, вздохнула сестра. На ней старый пуховик, пятнистые ботинки, стояла у кассы, сосчитала монеты и тихо вздыхала, так печально, что у меня почти слёзы наворачивались.
Я опустила телефон, закрыла глаза. Не могла поверить.
Моя мать никогда не жила в роскоши, но сейчас ей ничего не не хватало. Мы с моим мужем, Игорем, заботились о ней: купили просторную квартиру в Москве, сделали дорогой ремонт, наполнили гардероб одеждой. Каждую неделю я приезжала с полными сумками продуктов, оплачивала коммунальные счета, привозила лекарства.
Живи и радуйся! не раз говорила я маме.
Но, как выяснилось, мать находила счастье посвоему.
Я вспоминала, как она всегда повторяла: «Счастье любит тишину». Конечно, не стоит выставлять своё богатство напоказ, но ходить в лохмотьях, когда шкаф полон, уже абсурд.
Я не придавала этому значения, пока не поняла, что люди начали видеть в ней бедную, несчастную и покинутую. Пришло время вмешаться.
Я пришла в её квартиру, бросила сумку на пол, скрестила руки на груди и посмотрела ей в глаза.
Мам, скажи, что это было сегодня?
Что? наивно уточнила мать.
Что ты носила по улице?! я повысила голос. Подруга звонила, сказала, что видела тебя в рваных штанах, в дырявой кофте!
Мама пожала плечами.
И что? Счастье любит тишину. Я не хочу никому ничего доказывать.
Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное.
Что?!
Счастье любит тишину, повторила она упорно, будто это всё объясняло.
Ты серьёзно?! я нервно засмеялась. У тебя заполненный холодильник, новый гардероб, отремонтированная квартира!
Ты не живёшь на улице, ты не нищая! Неужели нельзя хотя бы прилично одеваться?
А вдруг ктото подставит? спросила мать, подперев губы.
Я моргнула, потеряла речь на несколько секунд, а потом закрыла лицо ладонью.
Мам Кто подставит? Что подставит? Кого ты пытаешься обмануть? Многие и так знают, что ты не живёшь в нужде, чего ты добиваешься?
Никто ничего не знает! неожиданно бросила мать. Люди видят, насколько скромно я живу, и всё правильно понимают.
Так. Если ты считаешь, что счастье любит тишину, зачем тогда жаловаться всем?
Кому «всем»?
Соседям, например. Сегодня, когда ехала к тебе, встретила тётю Люду. Она всё рассказала.
Мама замерла, но быстро взяла себя в руки.
И что она сказала?
Что ты рассказываешь, как тяжело живётся на одну пенсию, что дочь тебя забыла, не помогает, а ты буквально перебиваешься хлебом с водой.
Мать не моргнула.
А что? Пенсия у меня действительно маленькая.
Мам, какая пенсия, если все твои расходы покрываем мы с Игорем? я не выдержала. Зачем ты всем лжёшь? Зачем вгоняешь меня в позор?
Ты многое не понимаешь, ты ещё молода.
Нет, мам, ты не понимаешь. Ты притворяешься, будто у тебя ничего нет, пока я и Игорь стараемся, чтобы тебе было хорошо.
Мать молчала. Я смотрела на её спокойное, даже самодовольное лицо и вдруг осознала ужасную правду: она не собиралась ничего менять. Она действительно верила, что всё делает правильно, и потому не собиралась останавливаться.
Я собиралась уйти, когда услышала шёпот за спиной.
Представляешь, у неё мать живёт на одну пенсию. Бедняжка.
Да, я её тоже видела, как в дырявых штанах, ищет акции в магазине А Алина всё такая, сама знаешь
Я замерла у двери кабинета. Поймала каждое слово и решила проверить, насколько быстро коллеги замолчат, заметив меня.
Мгновенно в комнате поселилась напряжённая тишина.
Доброе утро, девчонки, холодно улыбнулась я. О чём шепчетесь?
Ой, ничего, застеснялась одна.
Просто обсуждаем, какие сейчас пенсии маленькие, намекнула другая.
Дада, быстрыми кивками покрыли остальных, пытаясь сменить тему.
Я не стала продолжать разговор. Я уже всё поняла. Коллеги стали относиться ко мне холоднее. Раньше приглашали на совместные обеды, кофе, теперь всё реже, сухо, без привычного тепла, словно я сделала чтото мерзкое. Меня раздражало осознание, что люди действительно поверили в эту чушь.
Самое тяжёлое было с боссом. Я видела, как шеф смотрит на меня оценочно, с разочарованием. Однажды он задержал меня после планёрки.
Галина, можно минутку?
Я глубоко вдохнула, ожидая, что будет дальше.
Слушайте, обычно я не лезу в личную жизнь сотрудников, но, скажем так, ходят слухи
Ага, что я маму на хлебе и воде держу? просто спросила я.
Шеф замялся, но не возразил.
Ну чтото в этом роде.
Во мне вспыхнула агрессия. Мама устраивает спектакль, а страдает я? Хорошо бы, если бы только это.
А если это отразится на бизнесе Игоря? Слухи опасная вещь. Если люди уверены, что ты подло обращаешься с близкими, они не захотят иметь с тобой дел.
Я поняла, что это уже не просто мамина причуда. Это реально угрожает нашему уровню жизни. И терпеть дальше я не собиралась.
Я закрыла дверь квартиры, сняла пальто, даже не глянув на мать.
Нам нужно поговорить, сказал я.
Мама скривилась, догадываясь о теме.
Опять ты со своими претензиями
Опять? я поднял брови и подошёл ближе. Мам, ты вообще понимаешь, что натворила?
И что теперь?
Сейчас, сухо бросил я, на работе начали намекать, что я голодом тебя морю.
Мама небрежно пожала плечами.
Не обращай внимания, люди всегда сплетничают.
Мам, ты всё время жалуешься, что у тебя нет денег! резко махнула я рукой. Ты понимаешь, что люди в это верят?
Мать прищипнула губы, убрала невидимое прядок с лба.
Тебя только репутация волнует, едко заметила она.
Я застыла.
Что?
Ну, а что? мать посмотрела в глаза с вызовом. Бегаешь тут, шум поднимаешь. А на самом деле переживаешь только за себя.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не крикнуть на мать.
Хорошо, резко выдохнула я. Тогда так. Если ты живёшь в нужде, я перестану тебя обеспечивать.
Мама отпрянула.
Что?
Что? поддразнила я. Ты же так страдаешь, живёшь на одну пенсию Так что я больше ничего тебе не привезу! Не буду платить за квартиру, не буду покупать одежду, не буду заполнять холодильник! Посмотришь, как живётся одинокому пенсионеру.
Мать заметно побледнела.
Ты этого не сделаешь!
А я и сделаю, твёрдо посмотрела я ей в глаза. Либо ты прекратишь этот фарс, либо живёшь так, как действительно позволяет твоя пенсия.
В квартире повисла напряжённая тишина. Мать растерялась, не ожидала, что дочка зайдёт так далеко.
Я развернулась и пошла к двери.
У тебя есть неделя на раздумья, чётко сказала я, натягивая пальто. Либо заканчиваешь этот спектакль, либо начинаешь жить понастоящему!
Мама молчала. Я вышла, закрыла за собой дверь, и вдруг ощутила лёгкое облегчение. Проблему надо решить. Теперь очередь за матерью.
Прошло две недели с той ночи. С тех пор мама ни звонила, ни писала. Сначала я ждала её звонка с упрёками, потом с демонстративным криком. Но тишина затянулась, и я начала сомневаться, не перегнула ли я палку.
Ну, сейчас всё узнаем, подумала я, сев в машину.
Когда мама открыла дверь, я едва узнала её. Вместо дырявых носков аккуратные домашние тапочки, вместо изношенной кофты чистый свитер. Никаких дыр, провисших колен, изнурённой одежды.
Ты же както бедствовала, не смогла удержаться я.
Просто захотелось привести себя в порядок, ответила мама.
Я скрестила глаза.
Ага, просто захотелось сразу после нашего разговора.
Мама ничего не сказала, лишь повернулась к кухне.
На работе тоже всё изменилось. Коллеги вновь приглашали меня на кофе, обсуждали дела без натянутых улыбок. Самые болтливые вдруг потеряли интерес к моей личной жизни.
Я не хотела ссориться с мамой, но этот случай научил меня ставить границы даже с близкими. Мамa могла верить во всё, прятаться за своими суевериями, но лишь до тех пор, пока её спектакль не начал разрушать чужие жизни.
Счастье действительно любит тишину, подумал я, выходя из офиса. Но только если эта тишина не превратится в ложь.
