Любимая и нелюбимая
Света с детства терпеть не могла своё имя. Какое-то унылое, как будто из кино про колхоз. Когда она подросла, мама призналась, что в юности у отца была пассия – ослепительная Светлана. Он бредил ею, но она вышла замуж за другого.
«Потом он встретил меня. А когда ты родилась, назвал тебя в её честь. Видно, так и не отпустил ту первую любовь», – объяснила мать без тени ревности.
«И тебе не обидно?»
«Нет. Он любит нас. А первую любовь забывают только подлецы», – улыбнулась мама, гладя Свету по волосам.
«А та Светлана тоже была страшненькой, как я?» – фыркнула девочка.
«Перестань! Ты у нас как гадкий утёнок – потом распушишься. Ну а если имя так не нравится, сменишь, когда вырастешь. Какое бы хотела?»
Света перед зеркалом перебирала имена: Алина, Марина, Вика… Но ни одно не ложилось. Вздохнула – не имя красит человека, а человек имя. Да и привыкла уже.
Хотя сомневалась, что кто-то полюбит её так же страстно, как отец ту Светлану. С её-то мышиными волосами, узкими глазками и подбородком, будто у сказочной Бабы-яги. Одним словом – серость.
Отец любил Свету почти так же сильно, как пропустить стаканчик. После работы заскакивал в забегаловку, а потом, размякший, тащил домой гостинцы: то шоколадку, то дешёвую бижутерию. А если забывал – просто сувал в руку сотню рублей. Света копила и покупала что хотела.
Когда она заканчивала школу, отца не стало. Шёл пьяненький мимо реки, увидел, как мальчишки мяч вылавливают, полез помочь – и утонул.
Мать ругала его потом на чём свет стоит: «Бросил нас, негодяй! Как Светке теперь учиться? Какое будущее в этой дыре?»
Но Света горевала. Уезжать не хотела, но мать настояла:
«Чего тут сидеть? В город подавайся, может, жениха найдёшь».
Так она оказалась в медколледже. Мечтала о белом халате, хоть и понимала – после сельской школы в институт не пробиться.
В общаге ей досталась соседка – ослепительная Ира. Такая, будто её специально собрали по всем канонам красоты: кудри шоколадного оттенка, глаза как маслины, ноги от ушей. Рядом с ней Света чувствовала себя серой мышкой. Но дружили они хорошо – Ире льстило такое контрастное соседство.
Пока Ира не познакомилась с Сашей из политеха.
Увидев его, Света потеряла голову. Парень был будто с обложки – высокий, статный, с хищной улыбкой. Иногда он заходил за Ирой, но та, зацикленная на учёбе, отмахивалась:
«Саш, мне завтра зачёт. Сходи с Светкой в кино, если невтерпёж».
Света бы с радостью дрожала рядом с ним в тёмном зале, но Саша лишь вздыхал и уходил.
«И как ты так? Будь у меня такой ухажёр, я бы на крыльях летала!» – возмущалась Света.
«Да кому он нужен? Гуляка ещё тот. Тебе бы кого попроще», – «утешала» Ира.
Однажды Саша зашёл, а Иры не было. На столе дымилась картошка с салом – фирменное блюдо Светы, которое она мастерски жарила по маминому рецепту. Запах стоял такой, что пол-общаги сбегалось на кухню.
«Ужинать будешь? Ира скоро придёт», – предложила Света, заметив, как у Саши слюнки потекли.
Тот не отказался. Жрал за обе щёки, а Света смотрела на него с обожанием, втайне надеясь, что Ира задержится.
«Жена из тебя получится хоть куда», – заявил Саша, откинувшись на стул, как сытый удав.
Как-то раз Ира уехала к родителям, а Саша, не зная об этом, пришёл с билетами в кино.
«Пр”Ладно, пойдём со мной,” сказала Света, и в тот вечер, пока Саша смеялся над её шутками и незаметно для себя придерживал дверь, будто она была хрустальной, она вдруг поняла, что имена — это просто буквы, а счастье — это когда тебя любят такой, какая ты есть.
