В самом сердце Тверской области, среди бескрайних полей и лугов, стоял старый дом семьи Ивановых. На крыльце, под лучами нежаркого солнца, сидели пожилые супруги Татьяна и Иван. Рядом с ними лежали потрепанные чемоданы и стояли кресла-качалки, которые помнили их долгие семейные вечера. Три дня прошло с тех пор, как их дети уехали, пообещав вернуться «через пару часов». Трижды солнце успело скрыться за горизонтом, а тишина вокруг становилась все тяжелее.
Старший сын Дмитрий перед отъездом сказал:
Мама, мы только в город съездим, документы подпишем и сразу вернёмся.
Дочь Ольга избегала взгляда матери, средний сын Алексей не выпускал из рук телефон, а Дмитрий торопливо грузил вещи в машину. Татьяна сжимала в руках платок, чувствуя, что что-то не так. Иван, несмотря на свои 75 лет, держался прямо и пытался поймать новости по старому радиоприёмнику, бормоча что-то о проблемах с документами на дом. Но Татьяна понимала это не просто задержка. Материнское сердце знает, когда их покидают.
На четвертый день Татьяна проснулась с тяжестью в груди. Иван смотрел в окно на пустую дорогу.
Они не вернутся, прошептала она.
Не говори так, Таня.
Нас бросили, Ваня. Собственные дети нас бросили.
Дом Ивановых был гордостью семьи уже три поколения: просторные земли, коровы, огород, за которым Татьяна ухаживала с любовью. Но теперь, оставшись одни, они чувствовали себя чужими в собственном доме. Еда заканчивалась оставались яйца, домашний сыр, немного муки и картошки. Лекарства у Ивана закончились на третий день, и хотя он не жаловался, голова у него раскалывалась.
Завтра пешком дойду до деревни, сказал Иван.
Пятнадцать километров в твои-то годы? Да ещё и в такую жару!
А что делать? Ждать, пока нас тут окончательно забудут?
Спор был недолгим скорее от нервов, чем от злости. В конце концов, они обнялись на кухне, чувствуя тяжесть прожитых лет и одиночества, которого никогда не ожидали.
На шестой день раздался звук мотора. Татьяна выбежала на крыльцо, сердце колотилось. Но это были не дети, а сосед Николай на своём стареньком мотоцикле, привёзший хлеб и овощи.
Татьяна Ивановна, Иван Петрович, как поживаете?
Слава Богу, Коля, что заглянул, ответила Татьяна, стараясь скрыть облегчение.
Николай, человек добрый и одинокий, сразу почувствовал неладное. Увидев чемоданы и пустой холодильник, он спросил:
А где же дети?
Уехали по делам в город, ответил Иван без уверенности.
Давно уехали?
Татьяна тихо заплакала.
Шесть дней, прошептала она.
Николай помолчал, потом встал с серьёзным лицом.
Разрешите, Иван Петрович, я кое-что проверю.
Через час он вернулся взволнованный.
Вчера видел машину Дмитрия в городе, возле комиссионки Сергея Кузнецова. Выносили оттуда мебель из вашего дома.
Тишина повисла тяжёлым грузом. Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног, а Иван схватился за стул.
Татьяна Ивановна, простите, что говорю, но видел ваш старый комод и другие вещи.
Они продают наше добро, прохрипел Иван.
И это было не всё. Сергей рассказал, что дети интересовались продажей дома. Татьяна бросилась проверять шкафы пропали её швейная машинка, старые фотографии, бабушкина посуда.
Как они могли так поступить?! закричала она, возвращаясь на кухню.
Иван сжал кулаки.
Эта земля наша. Если хотят нас выгнать, пусть попробуют.
Николай предложил перебраться к нему, но Иван отказался.
Нет, Коля. Мой дом моя крепость.
Татьяна взяла мужа за руку, вспоминая, за что полюбила его за твёрдость, даже перед лицом беды. Николай не оставил их каждый день приносил еду и лекарства.
Через неделю Татьяна поднялась на чердак в поисках документов. Среди пыли и старых вещей она нашла запечатанный конверт от свекрови:
«Для Татьяны и Ивана. Открыть только в крайней нужде.»
В письме оказались документы на дополнительные 50 гектаров земли с родником, оформленные на их имена ещё в 1998 году.
«Всегда боялась, что внуки не унаследуют вашу честность. Эта земля ваша. Если что ищите адвоката Семёнова. Не дайте себя обмануть. С любовью, Анна.»
Татьяна и Иван молча прочитали письмо. Свекровь предвидела жадность и оставила им защиту. Всю ночь они не спали между облегчением и горечью.
На следующий день Николай принёс новости:
Дмитрий искал Семёнова, пытался выяснить про документы на дом. Хотели продать, но не хватало бумаг.
Они пошли к адвокату. Семёнов, пожилой и надёжный человек, встретил их с тревогой.
Ваш сын приходил несколько раз, но Анна Ивановна заставила меня поклясться говорить только в крайнем случае.
Оказалось, что компания по производству минеральной воды предлагала 20 миллионов рублей за родник.
Сейчас, когда вода дорожает, цена может быть ещё выше.
Возвращались они молча. Открытие было невероятным, но горьким свекровь оказалась права насчёт детей.
Вечером Татьяна плакала:
Что мы сделали не так? Как могли воспитать таких детей?
Ничего, Таня. Мы дали им любовь. Если они выбрали такой путь вины нашей нет.
Через три дня дети вернулись. Дмитрий вышел первым с натянутой улыбкой.
Простите за задержку, в городе бардак с документами.
Иван и Татьяна даже не встали.
Десять дней, твёрдо сказал Иван.
Пап, я же объяснил в архиве путаница.
Алексей заговорил о продаже дома, Ольга нервничала.
Папа, вам уже тяжело одним. Мы продадим дом и устроим вас в хороший пансионат в Москве.
Татьяна вскипела:
В дом престарелых?!
Не дом, мам, а современный центр с врачами.
Вы уже продали наш дом без спроса?
Пока нет, но нужны ваши подписи.
Ольга заплакала:
Мама, прости Я не хотела, но они сказали, что если я не соглашусь, мне ничего не достанется.
