— Мам, ну сколько можно?! — Светлана швырнула на стол телефон так, что экран мигнул и потемнел. — Каждый день одно и то же!
— Светочка, родная, я ведь не специально… — Анна Семёновна сжимала в руках потрёртый кнопочный телефон, где цифры уже стёрлись. — Просто забыла. Память уже не та.
— Опять забыла! — Светлана вскочила с дивана, зашагала по комнате. — Мама, я же сто раз объясняла! Когда звонит, нажимаешь зелёную кнопку. Зелёную!
— Я нажимала зелёную…
— Нет, мам, ты сбрасывала, потому что я слышала короткие гудки!
Анна Семёновна покосилась на свой телефон. Маленький, чёрный, с кнопками, которые казались то большими, то слишком мелкими. Она помнила времена, когда телефон был один на всю коммуналку, висел в коридоре на стене, и все соседи звонили по очереди. Тогда всё было проще.
— Доченька, может, мне он и не нужен вовсе? — тихо спросила она. — Раньше как-то обходились.
— Мама! — Светлана замерла, глядя на неё с таким выражением, будто услышала нечто немыслимое. — Как это «не нужен»? А если тебе плохо станет? А если случится что?
— Ладно, ладно, — поспешно сдалась Анна Семёновна. — Научусь. Покажи ещё раз.
Светлана села рядом, взяла телефон. Её руки — ухоженные, с маникюром, который мать считала слишком броским, — контрастировали с материнскими, в тёмных пятнышках и с узловатыми пальцами.
— Смотри, мам. Когда звонит, экран светится. Видишь? Вот тут зелёная кнопка с трубкой — это ответить. А рядом красная — отклонить. Запомни: зелёная — да, красная — нет.
— Зелёная — да, красная — нет, — покорно повторила Анна Семёновна. — А если перепутаю?
— Не перепутаешь, — вздохнула Светлана. — Думай так: зелёный — это как трава, жизнь. Красный — опасность.
— Ясно, — кивнула мать, хотя связь между травой и кнопками казалась ей натянутой. — А как самой позвонить?
— Нажимаешь на моё фото в списке контактов. Видишь? Вот я, подписано «Света». Нажмёшь — и телефон сам наберёт.
Анна Семёновна разглядывала снимок: Светлана там улыбалась, свежая, сияющая. Совсем не такая, как сейчас — уставшая, раздражённая.
— А если я не найду твою фотку?
— Мам, она первая в списке!
— Хорошо. А если телефон сломается?
— Не сломается, — Светлана потерла виски. — Давай я лучше номер на холодильнике напишу. Большими цифрами.
— Домашнего-то у нас нет. Ты же сама говорила, что он не нужен.
— Тогда соседи помогут.
— Какие соседи? — растерялась Анна Семёновна. — Они молодые, им не до меня.
— Мам… — Светлана закрыла лицо руками. — Я не знаю, что делать. Звоню — ты не берёшь. Прибегаю — а ты здорова, просто не ту кнопку нажала.
— Прости, родная. Не хочу тебя расстраивать.
— Но выходит, что расстраиваю.
Анна Семёновна смотрела на свои руки. Эти руки когда-то кормили семью, стирали, убирали, качали маленькую Свету. А теперь не могли справиться с кнопками.
— Помнишь, — вдруг сказала она, — в детстве у тебя был игрушечный телефон? Розовый, с крупными кнопками. Ты воображала, будто звонишь бабушке в деревню.
— Помню, — Светлана подняла голову. — На нём цифры учила.
— Вот видишь. Теперь мне их учить, — грустно усмехнулась Анна Семёновна. — Всё наоборот.
— Мам, давай попробуем снова. Я сейчас позвоню, а ты ответишь.
Светлана набрала номер. Телефон затрепетал в руках матери, на экране вспыхнула фотография дочери.
— Видишь? Теперь жми зелёную.
Анна Семёновна потянулась к красной.
— Нет, мам, вот эту!
— Ах, да…
Она нажала зелёную, и вдруг услышала голос дочери — и рядом, и в трубке одновременно.
— Алло! Получилось!
— Умница! — Светлана отключила звонок. — Видишь, ничего сложного?
Они тренировались полчаса. Десять раз мать ответила правильно, три — ошиблась.
— Почему ты жмёшь красную? — спросила Светлана. — Ты же знаешь, что зелёная.
— Знаю. Но красная будто притягивает.
— Может, сменим телефон? Есть специальные, с большими кнопками.
— Нет, — Анна Семёновна покачала головой. — Этот мне дорог. Ты же его подарила.
— Ладно. Завтра продолжим.
Когда Светлана ушла, мать долго разглядывала телефон. Маленький, невесомый, а сколько в нём хитростей.
Она пыталась сама позвонить. Получилось. Но отвечать всё равно не выходило — пальцы дрожали, кнопки путались.
На следующий день Светлана явилась взволнованная.
— Мам, ты мне вчера пятнадцать раз позвонила! Я думала, беда!
— Я тренировалась…
— Тренироваться можно без звонков! Слышишь гудки — значит, набрала верно.
— Но я хотела услышать твой голос.
— Я и так каждый день звоню.
— Знаю. Но мне страшно.
— Чего?
— Вдруг телефон сломается… Вдруг я забуду твой номер…
— Мам, он везде записан.
— Забуду, где искать.
Анна Семёновна вздохнула. Раньше она помнила все номера — и соседей, и врачей, и школы. А теперь свой собственный едва припоминала.
— Раньше номера были короче, — сказала она. — Пять цифр. А сейчас этих одиннадцать не запомнить.
— Их и не нужно. Есть контакты.
— А вдруг я забуду, как ими пользоваться?
— Мам…
— Я уже многое забываю. Вчера очки искала — а они на лбу. Соседку по имени назвать не смогла…
— Это возраст.
— Но мне грустно одной.
— Найди занятие. Кружки есть для пенсионеров.
— Я ничего не умею.
— Научишься. Как телефон осваиваешь.
Светлана достала из сумки старый телефон — с крупными кнопками.
— Давай на нём попробуем. Этот попроще.
Анна Семёновна взяла его в руки — и будто родной показался.
— Главное, не сердисьВ тот вечер, сидя на кухне за чашкой чая, они обе поняли, что телефон — это просто повод быть ближе друг к другу.
