Тёплый вечер в нашем доме в Нижнем Новгороде обещал быть тихим. Я, Дарья, только закончила убирать со стола, мой муж Игорь играл с сыном Владиком в шахматы, а младшая дочь Машенька укладывала своих кукол спать. Вдруг раздался резкий звонок в дверь — и этот звук перевернул нашу жизнь. В квартиру ворвалась моя мать, Валентина Семёновна, с обвинениями, от которых у меня до сих пор комок в горле. Её слова о наследстве и справедливости резали, как нож.
Мы с Игорем переглянулись — в такой час гостей не ждали.
— Может, соседи? — предположил он и пошёл открывать.
Но на пороге стояла мать с лицом, как грозовая туча.
— Мама? — удивилась я. — Что случилось?
— Случилось! — рявкнула она, шагая прямо на кухню. — Я думала, ты сама догадаешься, но, вижу, нет!
— О чём речь? — спросила я, чувствуя, как сердце замерло.
— Как у тебя с совестью? — выпалила она. — Делиться не собираешься?
— Чем делиться? Мама, говори понятно! — руки сами сжались в кулаки.
Игорь, поняв, что разговор будет тяжёлым, тихо удалился к детям.
— Чай налить? — попыталась я сгладить ситуацию.
— Воды! — бросила она, и стало ясно — мирно не разойдёмся.
— Ну что, совесть есть? — прищурилась мать. — Когда с сестрой делиться будешь?
— Мам, я не понимаю! Говори прямо! — терпение начало лопаться.
— Тётя Надя тебе квартиру, дачу и деньги оставила, а ты молчишь, будто так и надо! Всё себе забрать решила? — выложила она.
Я онемела. Полгода назад тётя Надя, родная сестра матери, завещала мне своё имущество. Это было её решение — я ухаживала за ней до последнего дня.
— Почему я должна делить то, что она мне оставила? — парировала я.
— Да ты что! — мать вспыхнула. — Я её сестра, законная наследница! Да, мы ссорились, но это не значит, что всё твоё! А Светка, твоя сестра? Почему ей ничего?
— Мам, по закону ты могла бы претендовать, если бы была на пенсии и жила у тёти. Но ты ещё работаешь! А Света здесь ни при чём, — спокойно ответила я.
— То есть всё твоё? — голос её дрожал.
— А почему нет? Когда Света выиграла в лотерею триста тысяч, она же не делилась, — напомнила я.
— Не сравнивай! Триста тысяч и твоё наследство — как небо и земля! — крикнула она, вскочила и хлопнула дверью.
Я осталась одна, словно громом поражённая. Мы со Светланой, младшей сестрой, всегда были разными. Я на семь лет старше, окончила мединститут, работаю терапевтом. Света же сразу после школы вышла замуж, родила двоих — Стёпу и Тимошу — и никогда не работала. Мы с Игорем живём в его квартире, которую он купил сам. Когда родился Владик, а потом Маша, моя свекровь, Татьяна Васильевна, взяла на себя заботу о внуках, чтобы я могла работать. Без неё нам было бы тяжко.
А мать вечно твердила, что мне всё даётся легко, а Свете не везёт. Света с мужем и детьми живёт в родительской квартире, и все деньги родителей уходят на них. Наследство тёти Нади стало для матери камнем преткновения. Она свято верила, что я должна поделиться со Светой, и не оставляла попыток меня уговорить.
— Дарья, поделиться с сестрой — дело чести, — давила она в следующий раз.
— Хорошо, мам, а ваша квартира, где вы живёте со Светой, кому достанется? — спросила я.
— Это Светкина доля, даже не думай, — отрезала мать.
— Почему не пополам? — возмутилась я.
— Потому что у тебя уже есть жильё! — парировала она.
— Это Игорева квартира! А что достанется мне? — пыталась я до неё достучаться.
— Чего тебе не хватает? Муж есть, дети, свекровь помогает. Живи да радуйся! — её слова резали по живому.
— Но это всё не ваша заслуга! Квартира — Игорева, с детьми помогает Татьяна Васильевна. А ты? Ты хоть раз сидела с Владиком или Машей? Всё делала свекровь, даже на пенсию раньше ушла ради нас! — голос мой дрожал.
— Мы тебя вырастили, — бросила мать.
— И Свету вырастили, и до сих пор её содержите. А теперь хотите отнять у меня то, что я заслужила. Сколько раз Света навещала тётю Надю, когда та болела? Кто возил её по врачам? Я, а не Света! — я едва сдерживала слёзы.
— И что ты решила? — спросила мать.
— Дачу Игорь с отцом ремонтируют, летом Татьяна Васильевна будет там с детьми. А насчёт квартиры ещё не решили, — ответила я.
— Отдай её Свете! Они будут платить за коммуналку, — предложила мать.
— Нет. Если сдавать, то не Свете. Пусть берут ипотеку, если хотят отдельно жить, — стояла я на своём.
— На что они платить будут? — фыркнула она.
— Света может работать, дети уже подросли, — сказала я.
— Куда ей, без образования? — отмахнулась мать.
— И что, до пенсии на шее сидеть? — не сдавалась я.
— Не всем же так везёт, как тебе, с дипломом да работой, — язвительно бросила она.
— Везёт? Я горбатилась, чтобы учиться! А Света? Я ей предлагала в колледж пойти, но она замуж захотела. Ты её поддержала. А теперь жалуешься? Учиться никогда не поздно, хоть на курсы, — парировала я.
— Какие курсы? Она третьего ждёт! — выкрикнула мать. — Ты обязана помочь сестре!
— Знаешь, мама, если ума нет, его не купишь. Давай закончим, — резко оборвала я.
Тишина после её ухода давила. Почему я должна отдавать то, что заработала своим трудом? Моя семья, мой дом — всё это результат наших с Игорем усилий. А мать требует, чтобы я жертвовала собой ради Светы, которая даже не пыталась что-то изменить. Эта ссора оставила в душе рану, и я не знаю, заживёт ли она когда-нибудь.
*Вывод: нельзя позволять даже самым близким решать за тебя. Если уступишь однажды — потом уже не остановишься.*
