«Зачем рожали, если теперь не хотят воспитывать?» — я больше не намерена проводить дни с внуками, жертвуя своей свободой.
Молчать больше нет сил. Притворяться, будто всё хорошо, будто я — та самая бескорыстная бабушка, готовая сутками нянчить детей и варить борщи, стало невыносимо. Правда в том, что мне шестьдесят, и хоть я на пенсии, это не значит, что мои интересы должны растворяться в заботах о чужом потомстве.
Да, именно о чужом. Внуки — не мои дети. Я уже прошла этот путь. Подняла двоих сыновей — Дмитрия и Артёма. Отдавала им последние силы, копила на учебники, не спала ночами у их кроваток во время болезней. Тогда мне и в голову не приходило скидывать их на чужие плечи. Это был мой выбор — родить и вырастить.
Теперь у них свои семьи, работа, планы. И почему-то они уверены, что я обязана быть под рукой: забрать из садика, потому что маме захотелось в спа-салон, посидеть с ребёнком, пока они «устали», отвезти к врачу, потому что «нам некогда». А что насчёт меня?
У меня своя жизнь. Я записалась на курсы живописи, хожу в баню с подругами, пеку пироги с вишней и пересматриваю старые советские фильмы. Я наконец-то живу для себя. Но старший сын, Дмитрий, будто этого не замечает. На днях он просто привёл ко мне внука Егорку, бросил: «Мама, ты же дома» — и умчался по делам. Даже не спросил, свободна ли я. Я собиралась в театр с Надеждой Петровной, мы ждали этих билетов два месяца!
Я не ненавижу внуков. Они весёлые, нежные, пахнут ванилью и детским кремом. Но я не нанятая няня. Не должна отменять свои планы каждый раз, когда им вздумается.
А потом позвонил Артём — сообщил, что у них с женой будет ребёнок. Я заплакала от счастья, но сердце сжалось: теперь меня будут разрывать на части? Расписание: понедельник — у Дмитрия, среда — у Артёма?
Сев на кухне с чашкой чая, я задумалась: разве пенсия — это приговор? Почему я должна забыть о себе только потому, что дети решили, будто мне «больше нечем заняться»?
Я сказала Дмитрию: «Помогу сегодня, но впредь — только если договоримся заранее. У меня тоже есть жизнь». Он надулся, назвал меня чёрствой. Но разве чёрствость — это желание быть не только бабушкой, но и человеком?
Я тридцать лет крутилась как белка в колесе: работа, кредиты, отказы себе в новом пальто, чтобы купить детям куртки. Не жалею. Но теперь хочу просыпаться не от детского плача, а от пения птиц за окном. Хочу быть поддержкой, а не службой срочного вызова.
Современные женщины не боятся говорить «нет». Помогать — значит участвовать, а не заменять. Если не готовы растить детей — зачем их рожали? Я растила самостоятельных людей, а не искателей бесплатной няни.
Да, я буду бабушкой. Но в удобное для меня время. Без угрызений совести.
И знаете что? Впервые за много лет я чувствую себя свободной. Без вины. На своём месте.
Жизнь даёт второй шанс — не стоит тратить его на чужой сценарий.