Язык у моей подружки Нади Снегирёвой подвешен — хоть на выставку. Яркая, колючая, как сибирская метель, и пронырливая, как лиса. Но иногда такую скромницу изобразит — хоть на ладошке носи. Это у неё талант.
Помню, ехали мы в автобусном туре. Народу — как сельдей в бочке. За рулём сидел суровый дядька Ваня, он же Ванька-штурман. Дорога предстояла долгая, ночная, а сменщика у него не было. Оглянулся он на нашу галдящую компанию и бухнул:
— Далековато ехать, как бы мне, грешному, не заснуть за баранкой. Девчата, кто составит компанию? Посидите рядом, побазарим — я потом отблагодарю.
Пассажиры скривились: водителя жалко, но бодрствовать с ним никто не рвался. Все мечтали срубиться в креслах и очнуться уже в Твери.
Тут выручила Снегирёва: вызвалась развлекать Ваньку, пока остальные храпят. Перебралась вперёд, юбку подправила, глазки опустила — скромница, чистый ангел.
— Я, правда, не мастер разговоры разводить, но попробую…
Автобус нёсся по трассе, глотая километры. Надя завела:
— О чём поговорим, капитан? Может, про первую любовь? Было мне, ой, давно, лет девятнадцать…
— Давай! — оживился Ванька. — Я тоже помню, в прошлом тысячелетии… Валяй, птаха!
— В те дремучие времена настигла меня первая любовь, — начала Надя. — Ну, или вторая. Или пятая. В общем, где-то в топ-10. Имя кавалера не назову — пусть будет Васенька…
Ванька вертел руль и поддакивал. Надя нежно рассказывала, как встретились они с Васенькой, и тут же — разряд страсти, прямо на Садовом кольце!
— Мы поняли, что шли друг к другу всю жизнь! — вещала она, сверкая глазками. — Вот прямо после щей встали и пошли навстречу судьбе! И сошлись на перекрёстке, где уже зажигались фонари, а в ближайших забегаловках начинали бить посуду…
— Хорошо ляпаешь! — одобрил Ванька. — Ну и? Дошло до дела?
— Всё бы ничего, да ночевать негде! — вздохнула Надя. — У меня — нельзя, у Васеньки — нельзя. У друзей — все хаты забиты, а на гостиницу копейки кончились…
— Знакомо! — засмеялся Ванька. — Бывало и у меня: гормоны бушуют, баба готова, а постель — хоть в парке стели.
— Искали укромный уголок — нигде! — продолжала Надя. — Даже на лавочке под берёзами попробовали — а там уже парочки кучкуются! Эпидемия какая-то. И Васенька говорит: «Ладно, может, в другой раз?»
Сон с Ваньки как ветром сдуло.
— Какой «другой раз»?! Твой Васенька — тюфяк! Будь я на его месте, я бы… Где ты таких недоносков откапываешь?
Снегирёва засмеялась, как русалка в лунную ночь.
— Шучу, Ванька! Умный Васенька нашёл выход. Повёл меня в знакомую сталинку, где люк на крышу не запирали…
— Вот это другое дело! — успокоился Ванька. — Крыша — тоже вариант, была бы девка огненная да ночь потемнее. Звёзды, тучи, романтика… У меня вот однажды на складе автобазы… Ладно, неинтересно. Продолжай, Надюха.
Когда Снегирёва в ударе, ей сам Пушкин в подмётки не годится. Она с придыханием описала, как они с Васенькой казались себе букашками на фоне вечного неба, а над ними — лишь бесконечность да холодные звёзды…
— …стеная от страсти, мы начали раздеваться, — шёпотом вещала Надя. — На мне был топик с хитрыми застёжками. Я мучилась, ломая ногти! Юбка, лёгкая как пух, сползла, открывая бледную кожу… ветер играл моими кудрями… о, какие тогда были кудри!
Ванька кряхтел и пыхтел — какой тут сон? Надя и сейчас красотка, а представь её в девятнадцать — весь автобус слюной захлебнётся.
— Я скидывала с себя всё, торопясь сгореть в пламени любви! — декламировала Надя. — Вот уже мелькнуло в темноте кружевное бельё… нас окутал жаркий запах тел, нетерпения, истомы… И тут Васенька сказал…
— Ну?! — зашипел Ванька. — Что он брякнул?!
— Он сказал: «Клёво смотришься, Надь! Разденься ещё раз?»
Ванька чуть не выронил руль.
— Перед ним голая баба, а он «разденься ещё раз»?! Да я б ему такую трепку задал, что у него все пломбы повыскакивают! Но рассказывать ты мастерица — хоть сейчас на «голубой огонёк».
Автобус летел сквозь ночь. Надя перешла к кульминации. Она живописала, как их тела сплелись в едином порыве, сердца колотились, как молотки, а каждое прикосновение жгло, как спирт на ране…
— И?… И?! — подгонял Ванька. — Давай, родная, не тяни! Эх, где мои молодые годы…
— …и тут Васенька сказал: «Не попал!» — закончила Надя.
Снегирёва залилась хрустальным смехом, Ванька заорал и долбанул по рулю. Естественно, никто в автобусе не спал — все уши развесили. Поездка выдалась бессонной, зато весёлой.
Потом коварная Надя призналась:
— Так им и надо! Хотели за мой счёт выспаться? Фигушки! Если я не сплю — значит, всем не спать…
