Предчувствие
Иван жил в панельной девятиэтажке, где стены тонки, как чертёж, а каждый чих соседа отдается эхом в трубах отопления.
Он давно перестал дергаться от хлопанья дверей, не реагировал на скандалы с перестановкой мебели, не слышал, как стенает старый видеомагнитофон у пенсионерки снизу.
Но то, что творил сосед сверху (некто Сергей), выводило его из равновесия и заставляло бросать ругательства в воздух.
Каждую субботу этот «неприятный человек» без зазрения совести включал то дрель, то перфоратор! Иногда в девять утра, иногда в одиннадцать. Но всегда в выходной! И всегда в тот самый момент, когда так хотелось выспаться.
Сначала Иван, человек не склонный к скандалам, относился к этому философски: «Ну, мало ли ремонт затянулся Можно понять» думал он, ворочаясь в кровати, притворяясь, будто подушка это клок облаков.
Но недели шли, а звук перфоратора будил его по субботам снова и снова. То короткими сериями, то долгими, пронзительными трелями. Казалось, сосед начинает чтото делать, бросает, а потом вновь возвращается к начатому.
Иногда эти гнетущие звуки падали и на будний вечер, около семи, когда Иван возвращался с работы, мечтая о тишине. Каждый раз хотелось встать и высказать Сергею всё, что думаешь, но усталость, лень, банальное нежелание конфликта удерживали его.
Однажды, когда дрель снова зазвенела над головой, Иван не выдержал и бросился наверх. Звонил, стучал в ответ ни звука. Только проклятый перфоратор ревел, отдавая вибрациями прямо в череп.
Когданибудь я! вырвалось у Ивана, но мысль оборвалась. Сам он не знал, что именно «когданибудь» сделает.
Воображал он всё: от отключения электросчетчиков в подъезде до более изощрённых методов написать жалобу, вызвать участкового, забить пеной вентиляцию.
Иногда представлял, как Сергей вдруг понимает, что надоел всем, приходит извиняться, переезжает или хотя бы перестаёт сверлить!
Этот звук стал для Ивана символом несправедливости. Он каждый раз думал: «Ну хоть бы ктонибудь в подъезде возмутился и прекратил это безобразие!»
Но все сидели в своих норах и ни во что не вмешивались.
А потом случилось то, чего Иван вовсе не ожидал
***
Однажды в субботу он проснулся не от шума, а от тишины. Долго лежал, прислушиваясь: когда же завизжит проклятый аппарат? Но тишина была густой, почти осязаемой, как холодный снег в декабре.
Сломался! радостно промелькнуло в голове, или этот монстр уехал?!
День прошёл в странном ощущении свободы. Пылесос шептал, чайник почти ласково бурлил, а телевизор не дрожал вместе с потолком. Иван сидел на диване и ловил себя на улыбке, широкой, как ребёнок, который нашёл сокровище.
***
В воскресенье тоже было тихо. И в понедельник. И во вторник. И в среду. Шум будто вырезали из его жизни. Тишина сверху держалась почти неделю.
Иван перестал списывать её на ремонт, отпуск или случайность. В этом паузе было чтото неестественное, тревожное, слишком резкий контраст после месяцев постоянного грохота.
***
Он долго стоял перед дверью соседа, собираясь с духом, и всё пытался понять: зачем ему это нужно? Убедиться, что всё в порядке? Или, наоборот, проверить, не накручивает ли он себя зря?
Иван нажал кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу и он сразу понял, что чтото случилось. На пороге стояла беременная женщина. Лицо бледное, веки опухшие. Он видел её лишь мимолётно раньше, но теперь она выглядела старше, будто постарела на несколько лет.
Вы жена Сергея? спросил он осторожно.
Она кивнула.
Чтото случилось? Я давно не слышу
Он осекся. Слова застряли в горле: как вообще можно сказать, что пришёл изза тишины?
Женщина отступила на шаг, пропуская его внутрь. И вдруг прозвучало тихое:
Леши больше нет.
Иван не сразу понял смысл. Понадобилось несколько секунд, чтобы слова сложились в целое.
Как Когда?
В прошлую субботу, рано утром, она смахнула слезинку. Понимаете Этот бесконечный ремонт Он так устал. Всё делал по выходным, в будни времени не было. В тот день встал раньше меня хотел доделать кроватку. Торопился, боялся не успеть
Она махнула рукой вглубь квартиры. У стены стояла аккуратно разложенная детская кроватка точнее, её половина. Инструкция, упаковки с крепежами, детали лежали на полу.
Он просто упал, прошептала она. Сердце. Я даже не успела проснуться.
Иван стоял, будто врос в пол. Слова женщины медленно, тяжело просачивались в сознание
***
Шум тот самый, который так бесил, будил по субботам! Он столько раз проклинал его вместе с создателем! Иван опустил глаза взгляд упал на коробку с деталями кроватки: мелкие винты, шестигранник, наклейки с номерами. Всё аккуратно разложено так стараются лишь те, кто действительно хочет сделать чтото важное.
Может, вам чтото нужно? начал он тихо, но женщина покачала головой:
Спасибо. Ничего
Иван ушёл почти на цыпочках, как будто уходит от чужой боли. Спускаясь по лестнице, держась за перила, каждый шаг отзывался тупым чувством вины, которое не имело формы, но жгло изнутри.
***
Дома он поднял глаза к потолку. Тишина стояла густая, плотная, словно укор в чёмто Возможно, в том, что Иван ненавидел Сергея? Ненавидел только потому, что тот мешал ему спать? Он даже проклинал его за это! Для него это был не человек, а шум, неудобство.
А теперь теперь его нет. Зато, оказывается, есть женщина, которая его оплакивает. Скоро родится ребёнок, у которого уже нет отца. И есть кроватка, которую он хотел собрать, но не успел
Надо будет сходить к её квартире, подумал Иван, помочь. Вряд ли она справится сама
***
Вечером, когда мысли улеглись, Иван снова взглянул на потолок. Там всё ещё стояла мертвая тишина. Он долго сидел в полутёмной кухне и вдруг понял, что просто так уснуть сегодня не может. Иван поднялся наверх, позвонил. Дверь открылась, женщина удивлённо подняла брови она, конечно, его не ждала.
Иван, заметно смущаясь, тихо проговорил:
Послушайте Я понимаю, что мы едва знакомы. Но если вы позволите я могу собрать кроватку. Он ведь хотел, чтобы она была готова. И если можно я бы хотел помочь.
Она сначала молчала, лишь смотрела на него долго, будто пыталась разгадать смысл сказанных слов. Потом медленно кивнула.
Проходите.
Иван вошёл, осторожно переступая через коробки с деталями, и работал долго, молча. Женщина сидела на диване, поглаживая живот, иногда тихо всхлипывая, стараясь не мешать. Когда Иван прикрутил последний винт и поднялся, чтобы поправить спинку кроватки, воздух в комнате изменился, словно разрядился.
Женщина подошла ближе и провела ладонью по гладкой деревянной перекладине.
Спасибо, прошептала она. Вы вы даже не представляете, насколько это важно.
Иван стоял, не зная, что ответить. Он просто кивнул. И, уже выходя, вдруг подумал, что впервые за долгое время сделал чтото понастоящему правильное, и почувствовал, что обязательно вернётся сюда снова.
