Дача вместо семьи
Марьяна даже представить не могла, что праздничный день станет для неё пропастью. Вместе с Артёмом они пришли на юбилей к его матери — Марине Васильевне. Та сияла от радости, окружённая цветами, тостами и восхищёнными взглядами. Всё в этом банкете было отточено до мелочей — ради её торжества.
— А теперь слово предоставляется сыну юбиляра — Артёму! — звонко объявил ведущий.
Марьяна, как и остальные гости, повернулась к сцене. Муж встал, поправил галстук, улыбнулся.
— Мама, спасибо тебе за всё. И в честь твоего праздника — подарок, — произнёс он с лёгкой загадкой в голосе.
И то, что случилось дальше, вогнало Марьяну в оцепенение. Артём протянул матери… документы на дачу. Не букет, не скромный конверт, а настоящий дом за городом — с участком, баней, садом. Гости захлопали, свекровь зарыдала от счастья. И только Марьяна сидела, будто парализованная, пальцы впились в скатерть до побеления костей.
Как ты мог, Артём?..
Она не верила своим глазам. Ещё утром, перед юбилеем, она обнаружила, что с их общего счёта, куда они два года копили на новую квартиру, исчезли все деньги. Каждая копейка. Она не успела даже спросить — Артём отмахивался, уходил от разговора. Теперь всё стало ясно. Он всё отдал матери. Без её согласия. Без разговоров.
Эти деньги не были его. Это были их мечты. Их дочь Настенька осенью идёт в первый класс, и Марьяна мечтала, чтобы у неё была своя комната, своя жизнь. Ради этого она ночами сидела за отчётами, брала подработки, отказывала себе во всём… И вот теперь их мечты превратились в свекровину дачу.
Праздник был её, а горечь — моя
Артём стал героем вечера. «Ну сынок!», — восхищались гости. «Настоящий мужчина, не то что нынешние…», — всхлипывали тётушки. А Марьяна смотрела, как он стоит, гордо подняв подбородок, и понимала — в этом мире для неё больше нет места.
Когда она встала и вышла, никто не заметил. Или сделали вид.
Она шла домой сквозь липкую летнюю ночь, не чувствуя ног. В квартире было тихо. Дочери не было — слава богу, осталась у бабушки. Рыдать при ней она бы не смогла.
Достала из холодильника бутылку шампанского, включила свет и впервые за долгие годы дала волю слезам. Без стыда. Без сожалений. Не от обиды — от пустоты.
Разговор вышел коротким
— Ты совсем с ума сошла?! — рявкнул Артём, врываясь в квартиру.
— Сошла? Это ты сошёл с ума, — холодно ответила Марьяна. — Забрал наши деньги без спроса. Устроил спектакль. Купил дачу матери вместо квартиры для семьи. Решил один — вот и живи один.
— Марьяна, не драматизируй. Мы ещё накопим. Это же мама! Мы все будем там отдыхать, с Настей шашлыки жарить…
— Жарь сколько хочешь. Без нас. Я подаю на развод. И в суд. Половина денег — мои. И я их верну.
Артём ушёл. Вещи не брал. Просто хлопнул дверью. Через час позвонила свекровь:
— Ты в себе вообще?! Кому ты нужна с ребёнком и однушкой? Думаешь, женихи к тебе в очередь встанут?
Марьяна вытерла слёзы, усмехнулась:
— А вы подумайте, кому ваш сын теперь сдался. Без денег, без характера, без семьи. А мы с Настей выплывем. И однушка — не конец. Мы всего добьёмся. Без дач. И без вас.
Справедливость пришла
Развод оформили быстро. Суд обязал Артёма вернуть половину денег — к счастью, все транши были зафиксированы. На квартиру он не претендовал — скандал вышел громкий, да и совесть, видимо, зашевелилась.
Марьяна с родителями нашла трёшку с доплатой. Скоро они переедут — в новую жизнь, где нет места предательству, унижению и лжи.
А Артём теперь изредка приходит, чтобы увидеть Настю. Стоит в дверях, мямлит, говорит, что «всё понял». Но назад дороги нет. Марьяна твёрдо усвоила: если мужчина ставит маму выше семьи — он не мужчина.
И самый ценный подарок, который она получила после того злополучного юбилея — свобода. И уверенность, что её дочь вырастет в другом мире. Где любовь не покупается. Где мать — не царица. Где никто не променяет общие мечты на дачу для чужих.