В комнате матери было тихо, только слабый свет из окна освещал её бледное лицо. Алина заглянула, подумала, что мама спит, и уже хотела закрыть дверь.
— Алина… — донеслось едва слышно.
— Да, мам? — Девушка замерла на пороге. — Я думала, ты спишь. Тебе что-то нужно?
— Иди… я посплю… — выдохнула Ольга и закрыла глаза. Даже этот простой жест дался ей с трудом.
Алина выдохнула с облегчением и быстро направилась к выходу. За месяцы болезни матери она научилась двигаться бесшмтно. Даже по лестнице спускалась осторожно, будто тень. У подъезда её ждал Артём, одноклассник, с которым она недавно начала встречаться.
— Ну наконец-то! — буркнул он вместо приветствия. — Чего так долго?
— Маме суп грела. Куда идём? — попыталась сгладить ситуацию Алина.
— Она всё ещё не встаёт?
— Да, только заснула. Давай ненадолго, ладно? Вдруг ей что-то понадобится… — попросила она.
— Да ладно, поспит — легче станет, — отмахнулся Артём.
Девушка стиснула зубы. Она никому не говорила, чем болеет мать. Не хотела жалости, не хотела, чтобы в школе шептались.
— Дождь начинается… — пробормотал Артём, оглядываясь. — Пошли к Серёге, у него родители в деревню уехали.
Он обнял её, попытался притянуть к себе, но Алина резко отстранилась.
— Ты чего? Увидят же!
— Кто? Мать-то спит. Ну так идём?
Она заколебалась. В прошлый раз у Серёги Артём уже переходил границы. Он ей нравился, но слишком настойчиво торопил события.
— Алин, да на полчаса всего! Обещаю, лапки за спину, — уговаривал он.
Дождь усиливался.
— Ладно… Только ненадолго, — согласилась она.
Серёга открыл дверь, ухмыльнулся, увидев их.
— Заходите.
Алина не двигалась с места. Оставаться наедине с двумя парнями ей не хотелось.
— Вчера классный фильм скачал, — сказал Серёга.
Артём скинул кроссовки и прошёл за ним. Девушка подумала, что сейчас — её шанс уйти. Но домой возвращаться не хотелось…
Она закрыла дверь и села рядом с Артёмом. Тот тут же положил руку на спинку дивана за её спиной. Серёга принёс пиво. Алина отказалась, и Артём взял вторую банку себе. Она покосилась на него, но промолчала.
Фильм оказался интересным, и она увлеклась. Очнулась, только почувствовав его горячую ладонь под кофтой. Дёрнулась, но Артём крепко схватил её за плечо, а другой рукой сжал грудь так, что больно.
— Больно! — вскрикнула она.
Он ослабил хватку, и Алина вырвалась. Серёги в комнате уже не было.
— Алин, ну прости… — забормотал Артём.
— Ты же обещал! — вспыхнула она.
— Да ну тебя. Чего корчишься, как в первый раз? Я же люблю тебя.
Он сказал это впервые. И она не смогла оттолкнуть его, когда он поцеловал её. Изо рта пахло пивом. Его руки стали грубыми, навязчивыми.
— Не надо… Мне пора… — выдохнула Алина, упираясь ладонями в его грудь.
Внезапно он схватил её и повалил на диван, придавив своим весом. Она изо всех сил пыталась вырваться, согнула колено и резко упёрлась ему между ног.
Артём выругался и отпрянул. Алина вскочила, схватила кроссовки и метнулась к двери.
— Ну и катись! — крикнул ей вдогонку Артём.
Она выбежала на улицу, в носках спустилась по лестнице, оглянулась — никто не преследовал. Только тогда надела обувь.
Как она могла ему поверить? Мать лежит больная, а он… Ему только одно и нужно.
Дома она долго умывалась, смывая следы его поцелуев. Потом сидела в темноте и думала: что будет, если мама умрёт? Она останется совсем одна. На что жить? Через два месяца ей исполнится восемнадцать, и алименты от отца перестанут приходить. Денег нет. Даже на выпускное платье не наскрести. Но это ерунда… Лишь бы мама поправилась.
О том, что у матери рак, Алина догадалась сама. Набрала в интернете названия её лекарств — и всё стало ясно.
Телефон завибрировал — сообщение от Артёма: *«Алин, прости»*. Она не ответила. Сообщения сыпались одно за другим: то извинения, то оскорбления. В конце концов она выключила телефон.
Перед сном зашла к матери.
— Мам, спишь?
Ольга с трудом открыла глаза.
— Воды… или в туалет?
Та едва покачала головой и снова закрыла глаза.
Утром Алину разбудил грохот. Она вскочила и влетела в мамину комнату. Ольга стояла, держась за кровать, ноги подкашивались. На полу лежал опрокинутый стул.
— Зачем ты встала?! Позвала бы! — закричала Алина, подхватывая её.
Мать была лёгкой, как пушинка.
— Думала… смогу… — тяжело дыша, прошептала Ольга.
— Сейчас чаю принесу!
Но мама сделала лишь пару глотков. Уже несколько дней она почти не ела.
Алине не сиделось на месте. Хотелось быть рядом, тем более после вчерашнего видеть Артёма не хотелось. Но экзамены не ждали. Решила уйти с последнего урока — с истории.
Когда вернулась из школы, мама спала. Алина заглядывала к ней каждые полчаса, но та лежала неподвижно. Потом подошла ближе, тронула за плечо — и всё поняла.
Выбежала в коридор, зажав рот рукой. Не зная, что делать, постучала к соседке. Та, взглянув на её лицо, сразу догадалась. Вызвали «скорую», потом ждали «перевозку».
Когда маму увезли, Алина распахнула все окна. Соседка обошла квартиры, собрала денег, принесла ей. В школе узнали — родители одноклассников тоже помогли. Похороны организовали мамины коллеги.
Алина жила как в тумане. В гробу лежала чужая женщина, и она старалась не смотреть. Запомнила маму другой — здоровой, смеющейся.
Разбирая вещи, она нашла тетрадь. Несколько страниц, исписанных маминым почерком. Дневник? Дат не было. Это были обрывочные воспоминания.
*Спустя годы, держа на руках своего ребёнка, Алина наконец поняла, что мамина любовь, пусть и несвоевременная, нашла своё продолжение в ней самой.
