**ЛЮБОВЬ ОКАЯННАЯ**
—Что же теперь будет? — тревожно прошептала Олеся, будто спрашивая саму себя, а не любимого.
—А что? Пришлю сватов. Жди, — спокойно ответил парень.
…Олеся вернулась со свидания (которое позже перевернёт её жизнь) весёлая, с тайной в глазах. Младшим сёстрам, Кате и Даше, рассказала во всех красках о встрече с Виктором.
Сёстры знали: Олеся давно без памяти любила его. Виктор обещал жениться осенью, после сбора урожая.
А теперь, после близкого свидания в сарае, он просто обязан был сделать предложение. Но… Поля опустели, зерно лежало в закромах, близился Новый год, а сватов всё не было.
Мать Олеси, тётя Лида, заметила перемены в старшей дочери. Олеся, всегда жизнерадостная, стала грустной и как-то странно поправилась. Разговор не заставил себя ждать. Выслушав горькое признание, тётя Лида решила взглянуть в глаза будущему «зятю» и выяснить, где же запропастились сваты.
Не раздумывая, она отправилась в соседнюю деревню, где жил Виктор. Его мать, ничего не подозревая, встретила гостью радушно. Но когда тётя Лида высказала всё, что думала, обе женщины обратили гнев на парня. Виктор лишь усмехнулся:
—Откуда я знаю, чей это ребёнок? В деревне парней хватает. Мне, что, всех детей признавать?
Тётя Лида дрожала от ярости. Уходя, бросила ему вслед:
—Чтоб ты, подлец, век без семьи маялся!
Видимо, эти слова долетели до небес. Позже Виктор женился четыре раза…
По лицу матери Олеся поняла: переговоры прошли плохо. Тётя Лида строго наказала дочерям:
—Отцу ни слова! Разберёмся сами. Олеся, поедешь к тётке в Рязань. Родишь — оставишь в доме малютки. Иначе бабы на селе не дадут нам житья. А там видно будет. Грехи сладки, да расплата горька…
Муж тёти Лиды, Сергей Петрович, был уважаемым учителем. Его все звали по имени-отчеству. Суровый, но справедливый, он пользовался почётом в деревне.
А тут — дочь с нежданным ребёнком! Позор на всю округу!
Тётя Лида не могла этого допустить. На вопросы мужа ответила просто:
—Олеся уезжает в город на работу. Не маленькая уже, двадцать лет.
За младшими, Катей и Дашей, стала следить строже. Но где там! Вскоре Катя уехала по распределению в Тверь, а Даша — в Москву.
…В деревне тайное быстро становится явным. Через время Сергей Петрович узнал правду от учеников.
—Как ты могла такое задумать? — кричал он жене. — Отдать кровинку в дом малютки? Немедленно вернуть внучку!
Тётя Лида не ожидала такой ярости. Хотя сама проплакала весь год, боялась даже навещать малышку. «Дочка ягодки рвала, а мать оскомину нажила», — думала она.
…Вскоре тётя Лида с Олесей привезли девочку домой. Назвали Настей. Год она жила в приюте, и этот грех Олеся будет нести всю жизнь. Что бы Настя ни натворила, мать терпела без упрёков.
Девочку растили все: дед Сергей, баба Лида, Олеся. Иногда Олеся вспоминала тот вечер с Виктором. Пьянящий запах сена, жаркие объятия… Она всё ещё любила его, хоть он и сломал ей жизнь. Эх, любовь окаянная!
Олеся стала матерью-одиночкой. В Насте с годами проступали черты Виктора — и внешностью, и характером. Жизнь шла будто в тумане, даже смешные выходки дочери не радовали.
Когда Олесе исполнилось двадцать пять, к ней стал свататься Федя — почти родственник. Они выросли вместе: тётя Лида когда-то выдала сестру за вдовца с детьми, одним из которых был Федя.
Олеся нехотя приняла его ухаживания. Тяжело одной, да и сердце просило тепла. Федя знал всю историю, но любил Олесю с детства. Готов был принять её с любым ребёнком.
…Сыграли весёлую деревенскую свадьбу. Чтобы избежать пересудов, молодая семья уехала в Москву.
Скоро у них родилась дочь Таня. Для Феди обе девочки стали родными. Олеся оказалась прекрасной хозяйкой и женой. Он вернул ей радость жизни, и в их доме воцарился покой.
…Прошло десять лет. Однажды внуки гостили у бабы Лиды. Внучка от Кати, убираясь в чулане, нашла старую тетрадь. Прочла — и ахнула! Оказалось, отец Насти — вовсе не Федя, а какой-то Виктор!
Новость не утаилась. Настя, схватив тетрадь, помчалась к бабушке. Та, сжавшись, выложила всю правду.
—Где он? — потребовала Настя.
Бабушка, вздохнув, дала адрес.
…В соседнем селе их встретила мать Виктора. Узнала внучку сразу — вылитый отец! Расплакалась, стала накрывать стол. Но когда появился сам Виктор, холодно спросил:
—Ну, которая из вас моя?
Настя дерзко шагнула вперёд:
—Я могла быть вашей дочерью!
Они вышли во двор. Вернулась Настя злая.
—О чём говорили? — спросила сестра.
—Да ничего. Деньги предлагал. Я не взяла.
Баба Лида переживала: сказать ли Олесе и Феде?
—Кроме папы Феди, у меня нет отца! — отрезала Настя.
Но с тех пор таила обиду на мать.
…Шли годы. Настя вышла замуж, родила сыновей. Старший — вылитый дед Виктор.
А сам Виктор? Он изредка встречался с Олесей в Москве. Она приходила, нарядная, чтобы показать: живёт счастливо, без него.
Конечно, Олеся не говорила, что Настя десять лет запрещала ей видеть внуков. «У старых грехов длинные тени», — думала она.
Федя же, её солнце, никогда не упрекнул её. Перед свадьбой только шутя сказал:
—Красному яблочку червоточинка не в укор.
Олеся всей душой прикипела к нему.
…На золотую свадьбу собралась вся семья. Настя, отведя мать в сторонку, сквозь слёзы прошептала:
—Прости меня… Я не имела права тебя судить.
Виктор позвонил поздравить:
—Я до золотой не доживу. Четвёртая жена… Дурак я, что тебя отпустил.
Олеся перебила:
—Не любил — вот и отказался. А я счастлива. У меня есть ФедяОна положила трубку, глянула на Федю, который смешил правнуков, и тихо улыбнулась — не было в её жизни больше ни сожалений, ни недосказанностей, только эта тихая, выстраданная радость.