Сын случайно увидел завещание матери и выгнал её из дома: «Собирай вещи, ты уезжаешь»
Артём Соколов смотрел на экран ноутбука, не в силах поверить увиденному. Письмо от юриста перечеркнуло все его представления. В нём был завещательный документ его матери — тайна, которая не предназначалась его глазам, но по чьей-то оплошности оказалась у него. В груди закипела ярость. Он схватил телефон, чтобы разобраться с этим ударом в спину, который, казалось, разрушил всё, во что он верил.
«Арина, — резко сказал Артём своей секретарше, — соедините меня сначала с юристом, потом с риелтором Мариной Петровой, а затем с моей матерью. Без задержек». Арина, десять лет работавшая с ним в его строительной фирме в Перми, знала — когда он говорит так, спорить нельзя. Она тут же набрала номер адвоката, а Артём, стиснув зубы, снова смотрел на эк ноутбука, сжимая кулаки. Он был уверен — спуску не даст.
Когда юрист ответил, Артём не сдержался: «Александр, вы что, совсем? Вместо того чтобы отправить завещание матери, вы прислали его мне!» Юрист начал оправдываться, но Артём, выплеснув гнев, оборвал его. Откинувшись в кресле, он уставился в окно на заснеженные улицы города, пытаясь осмыслить прочитанное. Следующий звонок — риелтору. «Марина, разберётесь сегодня же, — твёрдо заявил он. — Иначе найду того, кто справится». Уверенный ответ немного успокоил его. «Хорошо, в пять вечера», — подтвердил он.
Потом потребовал соединить с матерью. «Мама, — начал он, едва услышав её голос, — два момента. Первое: ваш юрист отправил мне ваше новое завещание. Второе: собирайтесь. Вы съезжаете из моего дома. Сегодня». Его мать, Людмила Николаевна, прожившая в его большом загородном доме под Пермью почти год, замерла. «Тёма, если это из-за завещания, дай мне объяснить…» — голос её дрожал, но Артём перебил: «Объяснения не нужны. Будьте готовы к четырём». Он бросил трубку, оставив мать в отчаянии.
Людмила собирала вещи, слёзы капали на чемодан. Она не могла поверить, что сын, всегда бывший её опорой, выгоняет её. Год назад, когда артрит сделал жизнь невыносимой, Артём сам настоял на переезде. Он окружил её заботой, нанял лучших врачей. А теперь из-за одного документа она боялась, что потеряла его. Она хотела сказать, что её решение продиктовано заботой о других детях, но он не дал и слова сказать.
В завещании Людмила оставила деревенский дом и сбережения младшим — Светлане и Дмитрию, которым было тяжело. Артёму, успешному и обеспеченному, она отписала семейные ценности — дачу на Каме, отцовские часы и альбом с фронтовыми снимками деда. Она думала, он поймёт: для него эти вещи дороже денег, ведь он всегда чтил память. Но его реакция говорила об обратном.
К четырём Артём приехал. Молча взял чемодан, поставил в машину. Они ехали в тишине, и Людмила, собравшись с духом, попыталась заговорить. «Тёма, насчёт завещания…» — начала она, но он резко оборвал: «Да, завещание. Где дом и деньги — Светке и Диме, а мне — дача, часы и старые фото?» Людмила кивнула, губы дрожали: «Да, сынок…»
Машина остановилась у частного аэропорта, где ждал самолёт. Артём повернулся к матери, и его лицо смягчилось. «Мам, я всё понял, — тихо сказал он. — Ты знаешь меня лучше, чем я думал. Деньги мне не важны. А вот эти вещи — они бесценны. Ты сделала правильно». Людмила задохнулась от облегчения, слёзы потекли ручьём. «Тёма, я думала, ты злишься… что выгоняешь меня!» — прошептала она.
Артём улыбнулся: «Выгнать? Да ну, мам. Вёз тебя на две недели в Сочи. Море и солнце помогут с артритом, а я хочу побыть с тобой». Людмила, не сдерживая слёз, обняла сына. Сердце, ещё недавно разрывавшееся от боли, теперь пело от счастья. Артём понял её, и их поездка стала временем тепла и примирения. В Сочи Людмила видела, как сын отдыхает, как знакомится с девушкой из Питера, и в душе затеплилась надежда — может, он наконец найдёт своё счастье.
Эта история учит: не спеши судить. Людмила чуть не потеряла сына из-за недомолвок. Настоящее богатство — не в деньгах, а в том, что согревает душу. Для Артёма семейная память оказалась дороже миллионов. И главное — любовь и понимание способны залечить любые раны.
