Завтра я наберу тебя

**Дневник.**

Лежу на спине, а на плече у меня — голова Марфы. Нога закинута на меня, ладонь прижата к груди, прямо над сердцем. Прислушиваюсь к её ровному дыханию, и сердце тает. «Вот бы так всю жизнь…» — думаю и закрываю глаза.

Вздрагиваю, будто кто-то толкнул в бок, и просыпаюсь. Рядом шевелится Марфа.

— Уже пора? — бормочет она сквозь сон.

Из окна не видно, но по темноте понимаю — вечер. Давно пора уходить из нашего временного убежища. А так не хочется…

Мы встретились слишком поздно. Оба связаны семьёй, детьми, обязательствами. Живём от встречи до встречи, в мучительном ожидании этих сладких часов наедине. Непроизвольно вздыхаю, и Марфа приподнимает голову.

— Совсем стемнело! — восклицает она, мгновенно просыпается и вскакивает.

В том месте, где лежала её ладонь, теперь холодно. Она рядом, но сердце уже ноет от тоски.

— Вставай, нам ехать. Что я скажу мужу?

— Правду. — Сбрасываю простыню и поднимаюсь.

Одеваемся торопливо, не глядя друг на друга. Мне всё равно, что ждёт дома. Устал врать. А она нервничает — злится, что уснули и потратили время зря.

— Скажешь, что зашла в магазин, встретила старую знакомую, разговорились, — подсказываю.

— Он всех моих подруг знает. Может и позвонить. — Марфа упрямо не смотрит на меня.

— Придумай кого-нибудь из школы. Не подругу, так, просто знакомую.

— А что скажешь жене? — Она бросает пуговицы блузки и смотрит на меня.

Подхожу, обнимаю, заглядываю в глаза.

— Она давно не спрашивает. Догадывается. — Целую её, и она обмякает в моих руках.

Тьма сгущается, будто не хочет нас отпускать.

Марфа мягко, но настойчиво отстраняется.

— Иначе мы никогда не уйдём. — Торопливо застёгивает блузку.

Хочу что-то сказать, успокоить. Сколько раз предлагал всё рассказать, вырваться из этого круга лжи. Но дети… Я обожаю свою восьмилетнюю Дашу, а Марфа боится за тринадцатилетнего Ваню.

Когда начали встречаться, думал — переспим пару раз и разойдёмся. Но всё оказалось серьёзнее. Я готов на всё ради неё, а она? Тянет, просит подождать…

— Не злись, мы же договорились… — В её голосе слышится вина.

— Садись в машину, ключи в куртке. Я приберусь, — говорю и начинаю складывать постель.

— Только не задерживайся, — кричит она из прихожей.

Как быстро пролетели эти часы… Обычно после страсти мы разговаривали, строили планы. А сегодня уснули. Осталось чувство недосказанности.

Тусклый свет из прихожей едва освещает комнату. Дверь хлопает — Марфа ушла. Складываю диван, убираю простыни в ящик. Хозяйка не трогает их.

Одеваюсь в тесной прихожей, кладу на тумбочку купюры — снимал заранее. Щёлкнул выключателем, вышел.

Квартиру снимал у одинокой старушки. Посоветовал коллега. Она уходит к назначенному времени — ей деньги, нам тишина.

Можно было снять номер, но боюсь знакомых. Да и спать на чужих кроватях не хочется.

На лестнице столкнулся с женщиной, сумки в руках. Поздоровался, пробрался мимо. Она молчит, сверлит взглядом спину. В моём доме все здороваются — так принято. А тут чужаков не любят.

Сажусь в машину, смотрю на Марфу.

— Поехали?

В темноте не разглядеть её лица.

— Может, ты прав… — голос дрожит. — Надо покончить с ложью. Но где жить? Если решим быть вместе…

— Снимем что-нибудь. Временное.

— Как это?

Не отвечаю. Выезжаю со двора. Пробки начинаются ближе к центру. Не доезжая до её дома, останавливаюсь.

Она тянется ко мне — последний поцелуй перед разлукой.

— До вторника? — отстраняется.

Глаза блестят — то ли от фонарей, то ли от слёз.

— Позвоню завтра, — говорю.

Она выходит, уходит, не оглядываясь.

Сижу, будто жду, что вернётся. Потом разворачиваюсь и еду домой.

***

В квартире темно, только полоска света из-под двери Ваниной комнаты. Марфа раздевается, заглядывает к сыну.

— Привет. Папа не приходил?

— Приходил, потом ушёл.

— Не сказал, куда?

— Нет.

— Сейчас приготовлю ужин. — Выходит.

Они познакомились на улице. Она шла из института, он остановился, спросил дорогу. Потом стал ждать у входа, подвозил. Подруги завидовали.

Когда сделал предложение, мать уговаривала:

— Молодая, нужды не узнаешь. Любовь — не главное. Главное — стабильность.

Она согласилась. Казалось, привыкнет. Но не смогла. Когда забеременела, хотела избавиться, но испугалась.

— Благодаря ему мама жива. Лекарства, лечение…

Но как жить без любви?

Год назад встретила меня. Сердце сразу ответило.

Слышит, как хлопает дверь. Муж заходит на кухню, садится.

— Скоро будет готово, — говорит, не оборачиваясь.

Он молчит. Через минуту она поворачивается — он сидит, уставившись в стену.

— Всё в порядке?

— А у тебя? — отзывается он.

— Встретила старую знакомую… Заговорилась…

Оправдывается, хотя он не спрашивал.

— Позову Ваню, поужинаем.

Едят молча.

— Что-то случилось? — не выдерживает она.

— Теперь нет. — Бросает взгляд, опускает глаза.

«Теперь?» — желудок сводит.

Она понимает — он знает. Чуть не бежит в ванную, её тошнит.

— Тебе плохо? — голос за спиной.

— Съела что-то…

Он стоит, смотрит, будто ждёт признания.

— Я сейчас… — отворачивается к раковине.

Он уходит. Она берёт телефон, звонит мне.

— «Абонент недоступен…»

Возвращается, видит по телевизору: авария. Мой номер.

— …столкновение на Садовой… погиб…

Не может дышать. Муж подходит.

— Ты его знаешь?

— Он…

— Погиб, — пожимает плечами.

«Его больше нет… Зачем я тянула?..»

— Это тыИ тогда, сквозь слёзы, она осознала, что даже в этом хаосе остаётся самое важное — шанс начать всё заново.

Rate article
Завтра я наберу тебя