— Доброе утро, — пробормотала Татьяна, заходя в кабинет и тяжело опускаясь в кресло. Включила компьютер, взгляд её устремился в окно, где низкие тучи растворялись в хмуром небе, но на коллег она даже не взглянула.
— Доброе, — отозвались Надежда и Галина, переглянувшись и пожав плечами. Обычно весёлая и общительная Татьяна, чьё дружелюбие славилось на весь отдел, сегодня молчала, стиснув губы. Казалось, будто осенний дождь за окном насквозь пропитал и её душу той же самой серостью.
В кабинете их было трое: Татьяна, тридцатилетняя мать двоих детей, замужем, тихая и рассудительная; Надежда — старшая, тридцать восемь, трое ребятишек, бойкая и неутомимая; и Галина — младшая, двадцать пять, живёт с женихом, замуж ещё не спешила. Надежда, как и полагалось старшей, всегда первая предлагала передохнуть или поболтать.
— Девочки, может, чайку? — не выдержала она тишины и направилась к уголку с электрическим самоваром. — Сейчас будет.
— Давай, — подхватила Галина. Татьяна молчала.
Через пару минут Надежда вернулась с подносом, на котором дымились три кружки. Раздала всем. Татьяна лишь молча кивнула, не проронив ни слова благодарности. Галина попыталась разрядить обстановку:
— Спасибо, Наденька! Ты у нас прямо как мать родная.
Они с Надеждой усмехнулись, а Татьяна едва заметно дрогнула уголками губ. Надежда, не в силах больше терпеть, выдохнула:
— Таня, ну скажи, что случилось? А то я уж думаю, не мы ли тебя обидели?
— Да нет, что ты, — покачала головой Татьяна, — просто дома тяжело. Вернее, не дома… с роднёй.
— Опять Валентина? — нахмурилась Галина. — Слушай, ну сколько можно… Не обращай внимания, серьёзно. Такое в себе держать — только здоровье губить.
— А как не обращать, если мы буквально через забор живём. Два дома на одном подворье. Мой Сергей, как обычно, делает вид, что ничего не замечает. А его брат Виктор — мужик спокойный, тихий. Но вот Валюха… Это просто напасть какая-то. Вчера не выдержала. Высказала ей всё, что накипело. Теперь даже не знаю, как дальше рядом существовать.
Когда Татьяна вышла за Виктора, отец его построил два одинаковых дома во дворе: один — старшему сыну Виктору, другой — младшему Сергею. После свадьбы Татьяна и Сергей поселились в своём доме, а по соседству — Виктор с женой Валентиной. Но не прошло и недели после торжества, как грянула беда: в автокатастрофе погибли родители Сергея и Виктора. Братья остались одни, в одном дворе, с семьями.
Сначала всё шло хорошо. Почти одновременно обе жены родили детей. Казалось, жизнь течёт размеренно, по-семейному. Но постепенно Татьяна начала чувствовать, насколько они с Валентиной разные.
Валентина — взрывная, громкая, вечно всем недовольная. Татьяна же — спокойная, любит тишину, домашний уют, утренний кофе на кухне под тихую музыку. Сергей — тоже человек тихий, сдержанный. В этом они идеально подходили друг другу.
— Я никогда не любила шумные сборища. Моя семья — это мой мирок, — признавалась Татьяна коллегам. — Мне хорошо с мужем и детьми, нам не нужно чужих.
А вот Валентина считала иначе.
— Мы все одна семья, и должны держаться вместе. Что это за отшельничество? — твердила она.
Но если бы только слова… Валентина с первых дней вела себя как хозяйка всего двора. Свои порядки навязывала всем, лезла в дела Татьяны и Сергея без спроса. Могла ввалиться в дом без стука, даже когда Татьяна укладывала детей спать.
— Ой, я думала, ты уже свободна! Ну ладно, не буду мешать! — и хлопала дверью.
По выходным, когда Татьяна вставала пораньше, чтобы насладиться утренним покоем, Валентина появлялась у окна, будто по расписанию:
— Кофе пьёшь? Мне тоже налей, я сейчас! — и через минуту уже сидела у неё на кухне.
— Иногда мне просто хочется побыть одной… — жаловалась Татьяна мужу. — А она будто специально нарушает мой покой.
Но сказать прямо — не позволяла совесть. Воспитание. Хотя и Виктор, муж Валентины, не раз одёргивал её:
— Валя, оставь Серёгу с Таней в покое. Сама бы не выдержала, если б к тебе так ломились.
Однажды вечером, после трудной недели, Татьяна заказала домой пиццу. Маленький праздник — старший сын закончил четверть без троек. Только она вышла за порог, как Валентина выскочила из соседнего дома:
— Пиццу?! Вы заказали пиццу и мне не сказали?! Почему ты всегда молчишь?! — и обрушила на неё шквал упрёков.
Татьяна опешила, Сергей попытался успокоить сварливую невестку, но Валентина устроила сцену на весь двор. Виктор едва утянул её домой, но крики ещё долго доносились через стену. Татьяна закрыла дверь и, не сдержавшись, заплакала.
— Почему я должна отчитываться за каждый свой шаг? Это наш ужин, наш вечер! Я никому ничего не обязана! — вырвалось у неё сквозь слёзы. — Она вечно лезет, контролирует, орёт. А мы просто хотим тишины.
На следующее утро она пришла на работу разбитой. Рассказала всё коллегам. Те только качали головами.
— Десять лет терпеть такое? — всплеснула руками Надежда. — Я б на твоём месте давно бы дверь перед ней захлопнула.
— У тебя своя семья. Муж, дети. Это — твоё. А остальное — хоть сто раз «одна семья» — пусть живут, как хотят, — добавила Галина.
— Да… — выдохнула Татьяна. — Я всегда молчала. Всегда уступала. Но теперь… хватит. В следующий раз поставлю её на место. Пусть даже против моей природы.
За окном всё ещё моросил дождь. Но где-то внутри Татьяны впервые за долгое время стало светлее. Потому что она наконец поняла: она имеет право на тишину. И на свой собственный мир. Без чужих криков за стеной.
