Меня зовут Анна, и у меня есть история, которая не даёт мне покоя уже много лет. Возможно, если я поделюсь ею, станет легче.
Моя семья никогда не отличалась идеальными отношениями. Мы жили в Твери, и с детства я наблюдала, как взрослые таскают за собой шлейф обид, сплетен, пьянства и унижений. У мамы есть сестра — Татьяна. У неё сын, мой двоюродный брат Денис, который женился на девушке, не слишком верной, если говорить мягко. Измены случались постоянно, ссоры гремели на весь дом, разводы длились недолго, потому что они снова сходились, будто не могли друг без друга. Родились двое детей, но счастья в их семье не прибавилось. А тётя Таня сама давно борется с алкоголем, не может удержаться на работе. Постоянные запои, увольнения — родные давно махнули на неё рукой.
Однажды у невестки Дениса случились серьёзные проблемы с почками. Как-то мы с мамой навестили бабушку — Лидию Васильевну. И та рассказала нам о болезни той женщины. Мама резко высказалась: «Надо головой думать, а не чем-то другим». Мы не придали этому значения, но бабушка, будучи женщиной прямоты, передала эти слова той самой больной. И началось.
Скандал разгорелся на весь двор. Тётя, пьяная в стельку, набросилась на маму, защищая невестку так, будто та была её кровной дочерью. Мы даже не стали спорить, просто ушли. Но самое обидное было впереди — бабушка встала на сторону Тани и её семьи. Нас с мамой она перестала звать, перестала звонить. Мы будто перестали для неё существовать. И если мама ещё пыталась как-то поддерживать связь, то я — нет. В тот момент я решила: не хочу иметь ничего общего ни с этой пьяной роднёй, ни с теми, кто так легко вычёркивает тебя из своей жизни.
Прошло восемь лет. Бабушке скоро восемьдесят. Недавно она позвонила маме и со слезами умоляла простить её. Мама, конечно, простила — это же её мать. У неё доброе сердце, она всегда была такой. Но я… я не смогла.
Сейчас у меня подрастает дочка. Моя радость, моё солнышко. Мама рассказала о ней бабушке, и та, дрожащим голосом, стала просить хотя бы фото. Говорила, что мечтает увидеть правнучку, что каждую ночь молится, чтобы Бог дал ей шанс хотя бы одним глазком взглянуть на малышку. Но я запретила. Категорически.
Не из-за мести, нет. Просто в сердце до сих пор живёт обида. Мне больно вспоминать, как нас предали, как мама рыдала, не понимая, чем заслужила такое отношение. Бабушка тогда показала мне: родство — не всегда любовь, иногда это выбор. И она выбрала не нас.
Я не знаю, права ли я. Мама говорит: «Не держи зла, Аня, она старая, измученная, хочет просто уйти с миром». Но внутри всё сопротивляется. Я не знаю, будет ли ещё шанс, может, завтра будет поздно, но я не готова.
Скажите… а вы бы простили?
Иногда прощение — это не слабость, а последний шанс для обоих. Но в этом мире не всем дано им воспользоваться.
