С Ларисой мы прожили в браке 10 лет. Мы вместе работали в научном институте в Москве, поэтому постоянно были рядом. Когда она сказала, что ждёт ребёнка, я был на вершине блаженства — так мечтал о малыше, что слов не хватало описать радость.
Но вот беда — моя жена была упёртой карьеристкой. Дети её не интересовали. Лариса грезила должностью завлаба и зарплатой в сотни тысяч рублей. А когда из-за токсикоза пришлось отойти от работы, она осознала: ребёнок похоронит все её амбиции.
Наша Анечка родилась в срок, но у жены началась жуткая депрессия. Она откровенно ненавидела дочь, хотела оставить её в роддоме и забыть. Кричала на весь перинатальный центр, что из-за ребёнка потеряла год жизни и теперь все коллеги её обогнали.
Дальше — хуже. Когда мне дали повышение, Ларису словно подменили. К Ане она даже не подходила, не то что кормила. Пришлось вызывать психолога — я чувствовал, что дело пахнет бедой. Таблетки помогали, но ненадолго. Жена обвиняла меня, что я «краду её молодость» и лезу вверх по карьере за её счёт. Утверждала, что место начальника лаборатории по праву должно быть её.
Когда меня отправили в Санкт-Петербург открывать новое направление, предложил переехать вместе. Лариса отказалась, подала на развод и ушла. Я уехал с дочкой, а позже к нам присоединилась бабушка — без помощи с ребёнком было не справиться. А Лариса? Вернулась в институт и до сих пор доказывает всем, что она — «недооценённый гений».
Умная? Да. Талантливая? Бесспорно. Но семья — не её история. Поймёт она, что счастье не в званиях, когда будет уже поздно.