Когда он вошел в избу, огляделся вокруг и вдруг вспомнил эту самую избу он видел во снах. И женщину, похожую на ту, что встретила его сейчас… Такие сны снились ему в детстве, когда он болел и плакал. Потому что у той женщины не было лица только глаза, горящие, как угли. Он боялся её, она казалась ему призраком. Тогда он звал маму, а она ложилась рядом, крестила его и прижимала к груди…
Её избу давно обходят засевальники. Деревенская ребятня бежит туда, где угостят рублём, а не постной лепёшкой. Водка у Марфы тоже не магазинная самогон… Разве что сосед Федька, когда уже изрядно набрался по деревне и еле на ногах стоит, завернёт к ней:
Сейся, родись, на счастье, на здоровье, на Новый год… наливай, Марфуша! бормочет заученное.
Она нальёт и ему, и сама хлебнёт с гостем пару стопок так легче заснётся. Вот только бы Федька хоть немного думал, что несёт, а то ведь в самое больное тыкнет…
Вот так, Марфуша, и доживаем… Мы с моей старухой как два пня в лесу! Хоть не обидно никому. Нет у нас никого и всё! А у тебя ведь дочь!
Выпил бы да не лаял, как пёс на цепи! Дочь у меня есть! Где-то есть! Так что иди себе домой и не умничай! Разоспался и болтаешь! Иди уже! рычит на соседа.
Федька не спешит уходить, хотя она уже почти выталкивает его за плечи.
Знаю, чего ты злишься… Знаю… И вся деревня знает, что ты своего внука чужим людям отдала. Скажи, что неправда? Скажи! Э-э-э… А знаешь, что бабы в деревне говорят? Этот мальчишка тебе ночами снится! Оттого и светится у тебя в избе, боишься… А? Боишься? Хе-хе-хе… насмешливо заглядывает ей в глаза.
Слышишь, пьяница вонючий! Пошёл бы ты! Забудь сюда дорогу! Забудь! Марфа вцепилась в грязный воротник его телогрейки и, как гадкого кота, вышвырнула за порог.
Одурела, Марфуша! Да я ж это… пусти! не мог вырваться из её рук.
Никогда больше! Слышишь! Никогда больше не заходи! кричала ему вслед.
А он только хихикал… Правда, больше не приходил ни за стопкой, ни поговорить. Может, стыдился, а может, боялся. Она бы ему простила, зайди он снова. Потому что, кроме него, больше некому, а, как люди говорят, праздник есть праздник. Никто же не слышал, что он ей наговорил… Но правду сказал… А она ведь как ножом по сердцу…
Ей и правда снится мальчик. Она никогда не может разглядеть его лицо. Только глаза, как угольки, горят… Стоит на пороге и просится засевать… но не идёт дальше, не заходит. Сколько раз видела она этот сон, а может, и не сон вовсе…
* * *
Солнце уже катилось к зениту, и Марфа поняла Федька сегодня точно не придёт. Вспомнила прошлогоднюю ссору и… будто снова почувствовала на пальцах сальный запах его телогрейки. Села за стол, налила себе стопку… Праздник же!
Во дворе залился лаем Рыжик, и скрипнула дверь. Кто-то вошёл.
С праздником вас! Можно засеять? на пороге стоял статный молодой мужчина.
Марфа вскочила и застыла перед ним, как девочка:
Засевайте, коли пришли…
На счастье, на здоровье… сыпал пшеницей незнакомец.
Марфа не сводила с него глаз. Заметила, что он засевает, а сам оглядывает каждый угол. «Ограбить придёт», мелькнула мысль. Хоть бы Федька зашёл…
А вам что-то нужно, или просто засеять… Вы кого-то ищете? Кто вы будете? спросила неуверенно.
Так положено же засевальника угостить, али нечем? Да у меня своего хватит, смело подошёл к столу и стал вынимать из сумки вино, колбасу, пряники.
Марфа, ошеломлённая, достала из печи чугунок с картошкой и шкварками и села напротив гостя, который так ловко помог накрыть стол.
«Наверное, от Людки какой-то её знакомый… Хотя слишком молод. Да и с чего бы она его прислала…» думала, пока накладывала еду.
Гость тем временем налил вино в стаканы, а она не знала, что делать дальше. Надо же что-то говорить…
Вы, вижу, не здешний. Кого-то ищете?
Ищу… Вы Марфа Ивановна?
Я.
А муж ваш был Пётр Иванович?
Был… да помер…
А дочь ваша Людмила Петровна? Увы, ничего о ней не знаю…
Да… да…
Ну, если всё так, то я ваш внук Виктор… мужчина поднялся и через стол протянул руку, давайте познакомимся.
Мир поплыл перед глазами… Всплыл образ того мальчика, что приходил к ней во снах. Этот незнакомец смотрел на неё такими же глазами, как тот призрачный ребёнок…
Марфа вскрикнула и пошатнулась… Но крепкие руки подхватили её и усадили на лавку.
Да не бойтесь вы меня! Я ж без претензий… Просто… Хотел увидеть и вас, и этот дом, где меня когда-то не приняли… Недавно моя настоящая мама умерла, перед смертью всё рассказала. Вот я и приехал. Увидеть…
Марфе казалось, что она рыдает на всю деревню, но на самом деле лишь тихо всхлипывала. И впервые в жизни рассказала всё, как было. Этот человек, назвавшийся внуком, пристально смотрел ей в глаза, а она не знала, куда спрятать взгляд. Когда закончила, Виктор встал, вздохнул, окинул взглядом избу… Как вошёл чужим, так и вышел, бросив на пороге:
Живите с Богом… Он вам и судья… Не я…
Только снег вихрем поднялся за его машиной. Ни номера она не успела разглядеть, ни марки, ни где он живёт не догадалась спросить. Выбежала за ним до калитки, не одевшись… Затосковала.
* * *
Люда росла послушной девочкой.
Будешь учительницей! решил отец. О замужестве и не думай, пока не выучишься!
Она и не думала, хотя родители давно присмотрели ей жениха. Мама нашептывала:
Ты у нас девка видная. На деревен